Треугольник Мира
Шрифт:
Баренс отложил отвертку в сторону и с довольным видом протянул мне детскую рацию.
– Включайте и отходите, периодически что-нибудь болтайте, будем проверять дальность это штуки.
Я отбежал на пятьдесят метров и включив рацию громко присвистнул.
– Я слышу вас приятель, давайте еще подальше, только свистите почаще.
– Хорошо, еще на тридцать метров.
Я пробежал, положенные метры и свистнул.
– Слышу, еще пятьдесят метров,– приказал учёный.
Я остановился и снова издал звук.
– Замечательно, давайте еще метров семьдесят!
На двухсот метрах это штука продолжала геройствовать и принимать так нужные нам сигналы.
– Это фантастика Баренс!– воскликнул я в рацию.
– Не трепещите заранее приятель, давайте лучше еще на тридцать метров!
Я отошел на положенные метры и услышал отчетливый треск в своем переговорном устройстве. Шагом за шагом я подходил к отметке двухсот метров, но результата не было, наконец-то дойдя до точки, я огорченно сказал в рацию:
– Это предел Фред, больше она не может!
– Я так и предполагал, ладно возвращайтесь!
Я застал ученого всё там же, он сидел на скамейке и сосредоточенно разматывал провода.
– Ну что ж?!– сказал он многозначительно.– Страшного ничего не вижу, у нас есть четкая дистанция, её и будем придерживаться.
– Мне что придется бегать туда – обратно?
– Хуже приятель, длинна провода всёго шестьсот метров, то есть у вас есть три дистанции, чтобы зарядить аккумулятор!
– Но я не африканский легкоатлет Баренс!– запротестовал я.
– Да, но вы и не средне статистический человек тоже!– заметил учёный.
– Надо потренироваться!– почесав затылок, признался я.
– Бьюсь об заклад, что вы пробежите три круга и даже не вспотеёте, не говоря уже об отдышке!– засмеялся Баренс.
– А вот сейчас мы проверим!– сказал я и рванул что есть мочи к точке.
Ветер обдувал мне лицо, хотя когда мы стояли вдвоем и общались, никакого дуновения ветра, а уж тем более прохлады я не ощущал. Я удивился тому, как быстро достиг двухсот метровой отметки и развернувшись, не останавливаясь побежал обратно. Баренс с интересом наблюдал, как я подбегаю к нему и сажусь рядом на скамейку.
– Дайте как приятель, я посчитаю ваш пульс!– сказал он, ухмыльнувшись, взяв мою руку.
– Ну что там?!– с неподдельным интересом спросил я.
– Да ничего!
– То есть как ничего?!
– Как будто сидели на месте и просто дышали воздухом.
– Этого не может быть!
– Может Храмов, может, в вас слишком много энергии, что бы вы запыхались и устали, вам нужно изрядно её потратить, а эта дистанция слишком мала для вас.
– Хорошо, тогда цепляйте всё ваши провода, сейчас будем бить рекорды!– сказал я, снимая рубашки, оставаясь по пояс обнаженным.
– Ну вот вроде бы и готово!– сказал учёный, от ходя от меня.– Только держите рацию в руке, иначе будете терять драгоценные секунды.
– Я готов!– крикнул я.
– Сейчас я запущу преобразователь. Можете бежать!
Я рванул, что есть силы и вскоре увидел заветную отметку, быстро развернувшись, я помчался обратно. Баренс сидел возле сконструированного аккумулятора и смотрел на датчики.
– Быстрые Храмов, быстреё!– крикнул он, не поднимая на меня головы.
Я сделал кругу около него и прибавил скорость. Когда прибежал в третий раз, Баренс удрученно покачал головой и взглянув на меня сказал:
– Слишком медленно приятель, но с первого раза, если честно я другого не ожидал.
– Дайте мне отдохнуть пару минут, и я снова готов к забегу.
Я показал тот же результат со второго и последующие пять раз.
– На сегодня, пожалуй, хватит, надо подумать, в чем наша ошибка, давайте-ка поужинаем и спать.
– Может, где-то перебит провод!?– предположил я.
– Провод я проверял на три раза, надо смотреть преобразователь, если там всё нормально, тогда дело в вас мной друг, но это всё завтра, мне, как и вам нужен отдых!
С этими словами, он грузно поднялся и пошел в дом. Какое-то время, я стоял и смотрел вдаль, пытаясь увидеть в ней возможные ответы на вопросы, интуиция подсказывала мне, что всё делаю правильно, другого выхода, кроме как попасть в ОАН у меня не было. Назад сейчас возвращаться было нельзя, там, на далекой родине, уже списали или объявили охоту. В движении вперед, смысла было не более чем в возвращении, однако там, у Эмира, меня никто не знал, никто не разыскивал, но и не звал тоже. Правда была в том, что моя жизнь без этой сыворотки в крови не стоила и ломаной буханки хлеба. Этот козырь я приберегу на потом, когда пойму, что из цепких и когтистых лап смерти, мне не за что не выбраться. Где-то там есть люди, которые пожалеют, что сдвинули меня с этой шахматной доски. На улице начало смеркаться. Войдя в дом, я увидел спящего Баренса и решил, что в моем случае следует тоже последовать его примеру.
Утром как обычно светило солнце, и встав опять вторым, я выглянул на улицу. Баренс сидел за столом и пил свой травяной чай.
– Вы знаете, чего мне не хватает Храмов?!– крикнул он мне.
– Даже не осмелюсь предположить!
– Кусочка хорошего швейцарского сыра с легкой булкой!– мечтательно произнёс он.
– А мне черного хлеба с салом!
– Классная штука не спорю, в Москве я пробовал такое!
– Как вы до сих пор не забыли русский язык?– спросил я.
– Читаю русскую классическую литературу, привезенную, когда-то с собой. Вообще, она у вас самая лучшая в мире!
– Ну, хоть в чем-то мы в свое время блистали!
– Идите завтракать дружище, только сперва конечно умойтесь!– ухмыльнулся он.
Я сделал подобие улыбки и проскользнул в туалет. Через полчаса, я стоял уже полностью готовым к забегу. Баренс поднялся с колен и утвердительно произнёс:
– Я проверил всё на пять раз, здесь всё нормально, значит дело в вас, нужно развивать спринтерские качества!
– Я стараюсь, черт возьми, стараюсь!
– Давайте первый раунд!
Я рванул с места и спустя некоторое время уже стоял у задумчивого ученого. Последующие попытки не привели к нужному результату и я, сняв с себя провода, присел на лавочку.