Тревога
Шрифт:
— Она не ужалит? — спросила я.
— Наверху у них нет щупалец, — заверил меня он. — Но эти могут тебя ужалить. Смотри, что она делает.
Я выглянула за борт, успокаивая и подбадривая себя, когда наше судно накренилось под моим весом.
— Ты не упадешь, — заверил меня Эйден. — Смотри еще раз.
Он дотронулся до верхушки медузы указательным пальцем, и маленькое создание стало кружиться, пока не перевернулось вверх дном, вытащив из воды на поверхность свои волнообразные щупальца.
— Она пытается ужалить
— Ага. — Медуза изворачивалась, пока не вернулась в прежнее состояние, а Эйден снова дотронулся до нее. Она еще раз попыталась дотронуться до его пальцев, переворачиваясь вверх дном.
— Они не особо яркие, — подметил Эйден, — но с ними довольно забавно играться. Попробуй.
— Я? Дотронуться до медузы?
— Если ты просто коснешься верхушки, она не навредит. Довольно классное чувство.
— Ни за что!
— Что плохого может произойти?
— Если кого и ужалят, так это меня.
— Так ты думаешь — быть ужаленной, это худшее что может случиться?
— Наверное. — Я не была уверена, к чему он клонит.
— Тебя когда-нибудь жалила пчела?
— Когда я была ребенком, да
— И ты выжила?
— Естественно.
— По сравнению с этими медузами, жало пчелы хуже, — сказал Эйден. — Так давай попробуем. Ты знаешь, что останешься жива.
Я взглянула на него, но он просто улыбнулся в ответ и ткнул пальцем в одно из созданий. Сделав глубокий вдох, я дотронулась до верхушки медузы, потому что знала, что он от меня не отстанет. Медуза была склизкой.
— Фу-у! — прокричала я, быстро вытащив руку из воды. Медуза перекатилась на спину, пытаясь меня поймать. — Она отвратительная!
Эйден засмеялся, заставив каяк трястись.
— Я покажу тебе отвратительно, — сказал он, и, взяв весло, подплыл ближе к корням мангр. Так что я могла видеть дно. Эйден посмотрел через бортик и подвинул нас немного ближе, а затем схватил один из корней дерева.
— Вот этот, — пробормотал он. — Наклонись немного вправо.
Что я и сделала, а Эйден наклонился влево, погрузив всю руку глубоко в воду. Я закусила губу, пытаясь не завизжать, когда каяк под его весом накренился влево. Я не достаточно уравновесила нашу лодку, поэтому мне пришлось наклониться еще немного.
— Поймал! — сказал Эйден, сев обратно на свое место, и каяк, к моему ужасу снова наклонился вправо.
— Предупреждать надо! — закричала я.
— Ты не упадешь, — снова заверил меня Эйден. Он наклонился вперед и вытянул руку.
На его ладони лежала коричневатая масса, похожая на кусок маринованного огурца, который слишком долго лежал в углу холодильника.
— Что это? — спросила я.
— Морской огурец, — сказал Эйден. — Это самая отвратительная вещь в мире.
— Оно мерзкое! — согласилась я.
— Надеюсь, оно сейчас не сделает это, — сказал Эйден, — но, при чувстве угрозы, морские огурцы имеют замечательный
— Какой?
— Они выблевывают свои кишки.
— Они что?
— Обычно выглядит так, словно они выворачивают себя наизнанку. Они меняют свой мерзко-отвратительный вид на абсолютно ужасный, заставляя хищников думать, что они уже мертвы и вследствие чего неаппетитны.
— Ты, должно быть, шутишь.
— Совсем нет. — Эйден посмотрел вверх, и его глаза засияли мальчишеским озорством. — Хочешь, чтобы я вывел его из себя?
— Нет!
— Тогда дотронься. — Он пододвинул его немного ближе, и я съежилась.
— Ни в коем случае.
— Если не дотронешься, — предупредил он, — я буду до него докапываться, пока его не вырвет!
— Нет!
— Тогда трогай!
— Фу-у! — я сморщилась, ужасно боясь, что эта штука запрыгнет на меня, и, сощурившись, дотронулась до него одним пальцем. Я погладила его верхнюю часть и удивилась, что на ощупь он не такой склизкий, как на вид. Но все равно, он был противным.
Эйден улыбнулся и засунул руку обратно в воду, чтобы отпустить огурец на волю.
— Ты сегодня дважды выжила, — сказал он. — Может, перейдем к третьему разу?
— Я думаю, мой лимит по тыканью мерзкой морской живности исчерпан. — Я сложила руки на рукоятке весла.
— У меня была еще одна мысль, — сказал Эйден. Он опустил весло в воду, и отодвинул нас от деревьев.
Мы отплыли немного дальше, вниз по каналу и поближе к бухте. Вокруг было полным-полно других отдыхающих, в основном катающихся на каяках или стоящих на досках с веслом в руках. Была даже пара групп с гидом-проводником.
Погода была идеальной, вода была безупречной, все вокруг было просто прекрасно. Я расслабилась, как только начала чувствовать себя более комфортно в управлении каяком, но все же была рада, что Эйден сидел позади меня, и что он взял штурвал на себя. Когда я оглянулась назад, чтобы посмотреть на Эйдена, он снова вглядывался через борт в воду.
— Держись, — сказал он и медленно начал грести назад. Каяк остановился, и Эйден снял свою кепку и надел ее на мою голову задом наперед.
— Что ты делаешь? — спросила я, взяв кепку и перевернув ее правильно.
— Просто держись за края каяка и готовься, — скомандовал он. Затем встал.
— Эйден! — крикнула я, когда он нырнул в воду, заставляя каяк раскачиваться в стороны. Спустя несколько мгновений, он вынырнул и подплыл к носу каяка, хватаясь за его край одной рукой. В другой же он держал гигантскую ракушку.
— О боже! — закричала я. — Оно… оно живое?
— Да, — сказал он. Он повернул ее другой стороной, дав мне на нее посмотреть. Прямо вокруг края, где оболочка свертывается вовнутрь, я увидела розовую плоть, которая двигалась в раковине, пытаясь спрятаться от воздуха.