Тревожная служба
Шрифт:
Трудящиеся области с огромным энтузиазмом встретили Красную Армию-освободительницу, энергично приступили к проведению социалистических преобразований. В пользование крестьянам было передано свыше 130 тысяч гектаров помещичьих и кулацких земель, 6 тысяч лошадей, 8 тысяч коров, 62 тысячи центнеров посевного материала. Повсюду стали создаваться колхозы. В короткий срок была ликвидирована безработица. Открывались школы, библиотеки, детские сады. Зажиточной свободной жизнью зажил веками угнетавшийся, насильно оторванный от своей родины народ.
Я вспоминаю те годы. Мы с жадностью читали сообщения газет,
Мы, курсанты Саратовского пограничного военного училища, быстро разучили и лихо пели в строю понравившуюся всем новую песню:
Белоруссия родная,
Украина золотая,
Ваше счастье молодое
Мы стальными штыками оградим!..
Разве думал я тогда, что слова этой песни станут для меня реальностью, что спустя много лет вместе со своими боевыми товарищами я буду с оружием в руках громить оуновских бандитов, посягнувших на счастье украинского народа!
...Строительство новой, счастливой жизни продолжалось недолго. Помешала война. В обозе оккупационных войск вернулись помещики и кулаки, владельцы фабрик, а с ними и старые порядки.
Народ, познавший свободу, как один поднялся на священную войну против завоевателей. Люди уходили в леса, создавали партизанские отряды, в городах с первых же дней оккупации стали действовать подпольные организации, возглавляемые коммунистами.
Все это не на шутку встревожило немецкое командование. Оно требует от ОУН решительных мер. И фашистские прихвостни, преисполненные усердия, выкладывают коварный план. Они формируют специальные группы и под видом партизанских отрядов засылают в леса. Многие честные люди попались на эту удочку. Они-то думали, что наконец-то получили возможность начать борьбу с ненавистным врагом. И расплачивались жизнью за свое заблуждение.
Отряды-оборотни, выдавая себя за сторонников Советской власти, творили бесчинства, расправлялись с сельскими активистами, жгли деревни, делали все, чтобы ввести в заблуждение общественное мнение.
Но уж слишком очевидной была связь между руководством буржуазных националистов и оккупационными властями. Даже новобранцы "повстанческой армии" с удивлением замечали, что фашистская администрация, которая была скора на беспощадную расправу с партизанами, мирно соседствует с бандеровцами. В селах создавалась бандеровская жандармерия, наряду с немецкими комендатурами в открытую возникали "станичные", "районовые", "надрайоновые", "крайовые" верховоды националистов.
– О какой же борьбе с фашистами может идти речь, когда вся головка в дружбе с ними? - рассуждали многие рядовые бандеровского воинства.
Кое-кто пытался задать этот вопрос начальникам, после чего замолкал навсегда: те не терпели слишком любознательных солдат. Суровая кара постигала также и их родственников. По ночам то здесь, то там поднималось багровое зарево, трещали автоматные очереди. То бандеровские банды расправлялись с непокорными. У многих открылись глаза на то, кому и каким целям служит Украинская повстанческая армия. Этому во многом способствовала разъяснительная работа, проводимая коммунистическим подпольем. Бандеровское воинство начали подтачивать сомнения. Началось массовое дезертирство.
Советская
Однако из Берлина тотчас последовал строгий окрик: оставаться на местах! Гитлеровские разведслужбы начали в срочном порядке комплектовать из националистического отребья агентурную сеть на случай прихода советских войск в Западную Украину. Не дремали разведки США и Англии, которым удалось завербовать немало оуновцев.
Но планы немецкого военного командования о создании широко разветвленного подполья терпели крах. Советские чекисты с помощью местных патриотов последовательно раскрывали все эти бункеры, схроны, базы оружия, явки. Многие оуновцы, оставленные для совершения диверсий, являлись с повинной, другие, изобличенные советской разведкой, несли заслуженное наказание.
Бандера, Охримович и другие главари ОУН, спасаясь от народного гнева, бежали с разгромленными частями оккупантов в Западную Германию. Здесь они стали служить другим хозяевам - империалистам Америки и Англии, выполнять разведывательные задания против стран социалистического лагеря.
"Чтобы успешно бороться с противником, его нужно знать", - напутствовал меня генерал-лейтенант П. В. Бурмак. Теперь, после ознакомления с документами, противник был мне более или менее известен. Теоретически, естественно. Практически я надеялся познакомиться с ним на месте.
* * *
Командир дивизии полковник Сергей Николаевич Михайлов встретил меня радушно:
– А, академик прибыл! - улыбнулся он, выслушав мой доклад. - Очень хорошо и очень кстати: мы готовимся сейчас к сборам офицерского состава штаба дивизии, полков и батальонов. Решили провести их как двусторонние учения. Поможете нам?
Среднего роста, плотный, по всему видать, сильный, отличный спортсмен, полковник сразу понравился мне. Разговор с первых же минут стал непринужденным, словно мы с командиром дивизии давно знали друг друга.
– Работники штаба дивизии, командиры полков и батальонов - народ у нас боевой, - продолжал С. Н. Михайлов. - Но, надо признать, не всем хватает глубоких и всесторонних военных знаний. Конечно, многому за время сборов не научишь. Но, насколько это возможно, расскажите офицерам, как надо оценивать оперативную обстановку, делать из нее выводы и ставить задачи подразделениям; как надо рассчитывать количество живой силы, техники и вооружения, потребного для обеспечения той или иной операции...
– Постараюсь, товарищ полковник!
Забегая вперед, скажу, что на сборах офицерского состава, которые были проведены через неделю после моего приезда, я прочитал несколько лекций. Слушали меня внимательно, с интересом, задавали много вопросов. На двусторонних занятиях командир дивизии назначил меня посредником. Я старался не ударить в грязь лицом и, кажется, справился с поручением. Во всяком случае, ни та ни другая сторона претензий ко мне не имела.
Сборы помогли мне лучше уяснить оперативную обстановку, а главное, ближе познакомиться с командирами и начальниками штабов полков и батальонов, с офицерами штаба дивизии.