Тревожные ночи

В августе 1944 года, когда Коммунистическая партия Румынии подняла народ на вооруженное восстание против власти Антонеску и гитлеровцев, в наших селах, обессиленных и измученных несправедливой войной, ограбленных захватчиками, появились воины-освободители с красными звездочками на пилотках. Они проходили несметными рядами под грохот моторов, с развернутыми боевыми знаменами, проходили покрытые пылью дорог, преследуя по пятам врага.

В Бухаресте камни мостовых скрежетали под тяжестью тридцатитонных советских танков. Тысячеголосыми криками «ура» встречали их жители столицы, наводнившие площади и улицы города. В воздухе реяли красные флаги, до того укрытые в тайниках подполья. И дружеские руки в радостном приветствии тянулись

к освободителям, осыпая их цветами. Советские воины соскакивали с танков и грузовиков, поднимали к солнцу детишек с темными, как вишни, глазами, жали протянутые им руки, обнимали бойцов патриотической гвардии и солдат нашей армии, спасших город от гибели.

В эти дни победоносная Советская Армия приняла нас в свои ряды, чтобы и мы участвовали в ее величественном освободительном марше. Советские войска устремились в Трансильванию. Сокрушительный вал огня и железа, поднявшийся у Сталинграда, с беспощадной силой обрушился на захватчиков нашей земли. Советские воины сражались бок о бок с нашими солдатами, воодушевленными призывом к справедливой войне и освобождению Отчизны, шаг за шагом отвоевывая холмы и дороги Трансильвании. На Муреше и Олте, на Ариеше и Кришах, на Сомеше, в Сфынтул-Георге и Араде, в Турде и Апахиде, в Клуже, Ораде и Каре — всюду проливали они кровь, усеивали трупами борозды, борясь за освобождение нашей Родины, за вечную дружбу между нами.

Это кровное братство наших армий и народов крепло по мере развертывания антигитлеровской войны. На равнинах под Турдой и Дебреценом, в подземельях и развалинах Будапешта, в заснеженных Татрах, на Гроне и Мораве, в Банска-Бистрице и Кремнице, в Брно и на подступах к Праге наши солдаты сражались рука об руку с Советской Армией, этой непобедимой силой трудящихся мира, совместно освобождая села, города и дружественные страны, совместно участвуя в окончательном разгроме гитлеризма и в созидании будущего, той свободной, светлой жизни, расцвет которой мы видим сейчас.

Там, в окопах и воронках от бомб и снарядов, под артиллерийским огнем, в тревожные дни и ночи войны, наши бойцы находились рядом с советскими воинами, все время чувствуя их крепкую руку, впитывая их силу, учились мечтать и верить в возможность осуществления своих прав на землю и свободу. Перегнувшись через край окопа, часто делились они табаком, поливаемые дождем, заносимые снегом, угощали друг друга водкой и черствым как камень солдатским хлебом. Вместе проливали кровь, перевязывали друг другу раны, выносили друг друга на спинах с поля боя, погибали, сражаясь за торжество справедливости и человечности на земле, за мир и счастье народов.

Для нашей страны пришли потом трудные послевоенные годы, годы бешеного сопротивления реакции, внутренней и международной, годы засухи, годы начала социалистического строительства, когда мы приступили к закладке фундамента нового, лучшего, более прекрасного мира. На всем пространстве нашей Родины возникали новые фабрики и заводы, новые стройки и сооружения, коллективные хозяйства, школы и больницы, лаборатории и учреждения культуры, детские сады и парки. Наш народ мог теперь направить все свои усилия на мирный созидательный труд, на строительство жизни, дотоле неведомой, мог бороться, побеждать, мечтать, добиваясь лучшего, всемерно используя бескорыстную, многообразную помощь, оказываемую ему советским народом, радуясь миру и спокойствию, которые обеспечила ему нерушимая дружба с Советским Союзом.

Наш народ сохранил глубокую благодарность советским воинам-освободителям. Трудные годы научили его ценить истинных друзей. Новая история нашей Родины вписала огненными буквами факты их несравненного мужества. Памяти советских бойцов посвящены многие из этих рассказов. В нашей родной земле, веками обагряемой кровью народа, покоится прах павших советских солдат. Светлые образы этих бойцов, добрых и человечных, сильных и отважных, запечатлены в наших сердцах. Мы высекли их из мрамора и камня, отлили из нетленной бронзы. И наши дети легкой поступью восходят к этим памятникам, чтобы возложить к их подножию цветы.

Я посвящаю этот сборник рассказов борьбе

румынского народа за свободу. Я посвящаю его историческим событиям, которые произошли в нашей стране, на фронте и в тылу, в канун 23 августа 1944 года и привели к вооруженному восстанию, организованному и руководимому коммунистами, когда оружие было молниеносно повернуто против гитлеровских захватчиков и фашистского режима в Румынии.

В этих рассказах я пытался показать главным образом простых бойцов, в большинстве крестьян, одетых в солдатские шинели, сержантов и рядовых офицеров — командиров, которым знакомы и солдатские заботы, и горький солдатский хлеб. Показывая все эти категории людей в действии, в разнообразных ситуациях, я стремился дать трогательную и захватывающую картину народного героизма, во многих случаях безыменного. Я пытался раскрыть корни этого героизма в деяниях солдат, в одних случаях оставшихся скрытыми, в других — ставших образцами смелости и самоотверженности, в их устремлениях к лучшей жизни, в мощном народном движении к социальной справедливости, охватившем в те годы нашу страну, в бесстрашной, полной величия борьбе коммунистов, в пламенной силе патриотизма.

Я посвятил эту книгу любви народа к своей стране и одновременно страстной ненависти его к фашизму и захватчикам. Я посвятил ее также делу справедливой, освободительной борьбы, которую он вел рука об руку с советским народом против гитлеризма. Хотя эта книга — книга о войне, я пытался, чтобы она была одновременно и книгой о любви к человеку и к миру, о братстве между народами, о светлом социалистическом будущем стран, освободившихся от рабства капитализма. Во имя этого я пытался — особенно в последних рассказах — указать на опасность возрождения западногерманского милитаризма и фашизма и напомнить подстрекателям новой войны о бесславном конце гитлеризма.

Я благодарю Военное издательство, которое переводом этой книги на русский язык дало мне возможность осуществить столь горячо мною желанную встречу с советскими читателями. Я жду этой встречи с волнением и надеждой.

АУРЕЛ МИХАЛЕ

В августе 1944 года мне было десять лет. Весной я перешел в четвертый класс начальной школы. В то время у меня было лишь две заботы: досыта наесться, да вволю наиграться. Мать чуть свет, когда мы с братишкой еще крепко спали, уходила на жатву в поместье Франгопола. Отца своего я не видел почти четыре года, с тех самых пор, как жандармы забрали его на войну.

Просыпался я обычно от плача Никулае. Брат, взобравшись на окно, плакал и звал маму. Он хотел есть. Частенько вечером у нас в доме ничего не было, и мы, так и не дождавшись возвращения матери с поля, засыпали голодными. Никулае было всего четыре года, и он, конечно, не мог понять многое из того, что начал уже понимать я. Как всегда, проснувшись, я сразу протягивал руку под подушку к полотенцу, в которое мать заворачивала мамалыгу. Она готовила ее ночью перед уходом на работу; половину оставляла нам, а половину брала с собой в поле. Я отламывал маленький кусочек еще теплой мамалыги и давал его Никулае. Он сразу же успокаивался. Затем, взяв братишку за руку, я выходил с ним на залитый солнцем двор. Там рос тутовник, посаженный еще в детстве моим отцом. Но в то знойное лето тутовник совсем засох, он стоял без листьев, сучковатый и почти не давал тени, Каждое утро мы с Никулае подолгу сидели возле него и грелись на солнышке. На дворе не было никого, кроме нашей собаки Пыржола. Она ложилась перед нами и, уткнув морду в лапы, смотрела голодными глазами, как Никулае ест мамалыгу. Иногда она, не вытерпев, бросалась к братишке и, глотая слюну, жадно щелкала зубами у его лица.