Тревожный месяц май
Шрифт:
Прошло еще двадцать лет, и начали в Иришах возводить мощную электростанцию, завод по переработке нефти. И город.
Теперь Ириши во всех атласах есть. Новых, конечно. И я еще расскажу вам немало об этом замечательном городе.
А сейчас Осипов уже подходит к тому месту, где между Волховом и сверкающим большими окнами Домом Советов высятся руины комбината.
Настал
Выйдя в створ Дома Советов, инспектор милиции Осипов замедлил шаги, остановился и после недолгого раздумья поднялся наверх, к саперам. Командир их, старший лейтенант Январев, тоже был здесь.
Поздоровались, закурили. Январев по печальным глазам понял: ничего не известно. И не спрашивал. И Осипов ни о чем не спрашивал. Молчит Январев - значит, ничего существенного.
– Управитесь за один раз?
– Осипов кивком показал на дикое нагромождение металла и бетона.
– Можно бы, да нельзя, опасно. По частям рвать придется. Ювелирная работа. Обещал, что в городе ни одно стеклышко не треснет. Сперва верх обрушим, потом шурфы пробьем. Тут же знаешь какие низы? Бетонные перекрытия, а под ними такие подвалища!…
– Подвалища?
– эхом повторил Осипов.
– Вход появился?
– Пока нет. Рванем разок - появится.
– Январев вдруг подумал о том же и огляделся.
– Да нет, - сказал он, успокаивая себя и Осипова, - мы проверяли. Все водой залито.
– А выходы к реке? Были? Есть?
– Были. Нету. Один вот тут, где мы стоим, примерно. Другой где-то там, в районе новых очистных был. Давно след потерян.
– Лично убедился?
– Не сам… Филимонов!
Подошел коренастый солдат.
– Слушаю вас, товарищ старший лейтенант, - доложил он тягучим голосом.
– Ты берег разведывал?
– Так точно, я, товарищ старший лейтенант.
– Подземных выходов не видел?
– Никак нет, товарищ старший лейтенант, не было такого!
– А выемки? Щели? Трещины глубокие?
– насел Осипов.
– Ямок там полно, в берегу, - не обращая на милиционера внимания, отвечал своему командиру Филимонов.
– И рытвин, и щуриных гнезд.
– Тридцать лет прошло, - сказал Январев.
– Осадка, дожди, половодья… Там же не метростроевские тубы, не кольца стальные - кирпичики. Да еще в местных грунтах. Давно в прах рассыпались.
– Я все же пройдусь…
– Дать тебе солдата в подмогу?
– Не надо. Пока не надо, - отказался от помощи Осипов
Город кончился, вернее, не дошел еще в этот район. На берегу было ветрено и пустынно. И никаких следов. Полуденный дождь, сильный и короткий, загладил песок, а по бугру молодо зеленели кусты и майская трава. Осипов прошел метров триста и повернул назад.
Выемки и промоины и намека не давали, что за ними кроется сколько-нибудь значительное углубление. Не в счет и черные пятачки птичьих гнезд.
Осипов прошел метров триста и повернул назад.
Январев опять не стал расспрашивать, предложил:
– Могу подбросить. По пути.
Осипов отказался.
– Как знаешь.
– И Январев улыбнулся.
Улыбка у него обаятельная, с ямочками на щеках - не хочешь, а растаешь.
«Наверное, Светлана Васильевна и не устояла перед такой улыбкой», - подумал Осипов и спросил:
– Скоро свадьба?
Январев еще обворожительнее заулыбался.
– Скоро. Переживем трудный месяц май и… А потом - в отпуск, к морю.
– Куда?
– уточнил Осипов ревниво.
– В Крым.
– Ва-а! Какие там горы? Какое там море? В Мартуни поедете, на Севан. Мама вас как родных встретит! Знаешь, как моя мама готовит? Пальчики оближешь!
«От одного запаха сыт будешь!» - восторженно подтвердил сирели Армен и украдкой вздохнул.
Приглашение растрогало Январева:
– Спасибо, дружище…
– Потом обязательно спасибо скажешь! Я для вас специальный маршрут составлю, свадебный! Армению, Абхазию, Грузию - весь Кавказ увидите!
Январев счастливо поулыбался, потом вдруг сказал с грустью:
– Какой мне после отпуска маршрут предстоит, вот этого еще и писарь не знает.
– Какой писарь?
– Переводить меня будут.
– Почему?!
– горячо возмутился Осипов. Так хорошо сработались за три года, подружились.
– Зачем?
– Для пользы службы.
Когда офицера отправляют на новое место службы, скажем, из Иришей в Ленинград, из Ленинграда на Чукотку - с повышением, с понижением, - в приказах всегда одно пишут: «Для пользы службы».
– Для пользы?! Да ты здесь… Да разве служба в Иришах - халва с орехами?
– Напомнил, - опять высветился ямочками Январев.
– Одну минуту!
Он сходил к машине, вытащил что-то из полевой сумки и, возвратившись, сказал, как мальчишка мальчишке:
– Закрой глаза, открой руку.
Осипов ощутил на ладони гладкую холодную тяжесть.
– Теперь смотри!
– с тихой гордостью разрешил Январев.
В руке Осипова лежал немецкий бомбовый взрыватель.