Шрифт:
Массаро Правда
Все было бы хорошо, если бы не придворные дамы. Они поднимали пронзительный визг при виде коровы,
Король не знал, что и делать. Тогда главный министр посоветовал отправить стадо на горное пастбище.
— Это бы неплохо, — согласился король. — Но где же взять такого пастуха, которому бы я верил больше, чем своим министрам? Вы-то всегда у меня на глазах, а пастух день и ночь по горам бродит.
Принялись искать верного человека. Разослали во все стороны гонцов. Искали далеко, а нашли близко: у самой городской стены жил крестьянин, честнее которого не бывало еще на свете. Ни разу в жизни этот человек не солгал, он говорил только правду. Его так и прозвали мастером правды — Массаро Правда.
Призвал его к себе король и поручил ему свою любимую скотину.
— Каждую субботу, — сказал он пастуху, — ты должен приходить во дворец и докладывать, как идут дела.
Так и повелось. Каждую субботу Массаро Правда спускался с гор, входил в королевские покои, снимал свою войлочную шляпу и низко кланялся.
— Здорово, ваше королевское величество!
— Здорово, Массаро Правда! Как поживает моя козочка?
— Свежа, как розочка.
— Ну, а мой ягненок?
— Резвится, как ребенок.
— Расскажи скорей про барашка.
— Барашек цветет, как ромашка.
— А моя любимая корова?
— Уж она-то вполне здорова!
Король милостиво кивал головой, и Массаро Правда возвращался опять к стаду.
Раньше королю не с кем было сравнивать своих министров. А теперь он то и дело подмечал, что министры нет-нет, да и проврутся. Поэтому король был недоволен своими министрами, а те, конечно, были недовольны королевским пастухом. И вот однажды главный министр сказал королю:
— Неужели вы думаете, ваше величество, что Массаро Правда всегда говорит правду? Таких людей не бывает на свете.
— Ну, уж нет! — воскликнул король. — Я готов прозакладывать его голову, что он никогда не солжет.
— А я готов прозакладывать свою голову, — в запальчивости закричал главный министр, — что в первую же субботу он вас обманет!
— Хорошо, — сказал король, — если он обманет, я прикажу отрубить голову пастуху, а если не обманет, палач отрубит голову тебе.
Министр прикусил язык, но было уже поздно. Принялся он думать, как заставить Массаро Правду сказать неправду. Но чем больше думал, тем меньше мог придумать. До субботы оставалось всего три дня, и министр почувствовал, что голова его не так уж крепко держится на плечах.
В четверг утром жена министра спросила мужа:
— Что с тобой приключилось, чем ты так
— Оставь меня в покое, — заворчал муж. — Не хватает только, чтобы я советовался с женой о государственных делах.
Но если уж женщину разберет любопытство, она не успокоится, пока не выведает все, что ей нужно. Не прошло и часу, как главный министр рассказал своей жене о споре с королем.
— Только и всего!? — сказала жена. — Не беспокойся, я сделаю так, что твоя голова будет цела.
И она принялась наряжаться. Надела атласное платье с кружевами, на шею — жемчужное ожерелье, на запястья — браслеты, на пальцы — кольца. Потом села в карету и поехала в горы. Доехала до горного пастбища и увидела Массаро Правду с королевским стадом.
Тут она вышла из кареты и помахала ему кружевным платком. Пастух так и разинул рот — никогда еще он не видел таких разряженных и красивых дам.
— Ах, как здесь хорошо, — заговорила самым нежным голосом жена министра, — так хорошо, что я готова от радости расцеловать всех на свете.
— Так поцелуйте меня, ваше сияние. За один ваш поцелуй я отдам что угодно.
— Отдай эту козочку. Мне давно хотелось иметь такую.
— Э, — сказал Массаро Правда, — вот этого-то я и не могу! Попросите что-нибудь другое.
— Ну, тогда ягненочка.
— Давайте договоримся, ваше ослепительство, — сказал Массаро Правда, — я отдам все, кроме козы, ягненка, барана да рыжей коровы. Скотина не моя, — значит, нечего об этом и толковать.
— Ну и что же! Мало ли в горах крутых обрывов и глубоких ущелий, — принялась уговаривать его жена министра. — Ягненок всегда может оступиться.
— Так ведь он не оступился, — возразил озадаченный Массаро.
— Но сказать это хозяину ты можешь. А я зато прибавлю к поцелую все свои перстни.
Массаро покачал головой.
Напрасно дама снимала кольца, браслеты, брошки, пряжки, а под конец даже жемчужное ожерелье. Пастух на все это и смотреть не хотел. Разгневанная дама села в карету и укатила.
Дома она сказала мужу:
— Ну, и упрямец же этот пастух.
Министр схватился за голову и застонал.
— Да ты не беспокойся о своей голове, — сказала жена. — Еще не все потеряно. Ты должен знать по себе: если я чего-нибудь захочу, — будет по-моему.
На следующее утро жена главного министра оделась в лохмотья и побежала на горное пастбище.
— Горе мне, горе! — начала она причитать, завидев пастуха.
— Что с тобой, добрая женщина? — участливо спросил Массаро Правда.
— Умирает мой единственный сын, мой белый цветочек. Доктор сказал, что ему нужно целый год пить утром и вечером парное молоко. А я так бедна, что могу давать ему вволю одну только воду.