Три часа соблазна
Шрифт:
– Так как тебе скажешь, если ты с инфарктом лежишь? – всплеснула руками Люся. – Тебе ж сейчас любое волнение... Ой, ты мне лучше ничего не говори. Собирайся, да поедем.
– Нет, пока Пашки нет – скажи! – топнула ножкой Василиса.
– Ну ладно! Не топай... – испугалась Люся и уселась к Василисе на заправленную уже кровать. – Короче... Когда мальчишки ко мне прибежали... это они сообщили про Малыша... ну Таракашин сразу понесся звонить Павлу. Рассказал, что мальчишки видели... Представляешь, одному сорванцу купили бинокль, и они целыми днями играли в войну! Он из своего бинокля рассматривал, куда его друзья
– Они думали, что со мной быстренько управятся и в бега.
– Ну и вот... Приезжаем туда. А там во дворе их машина. Пашка сразу ребят по рации, а дальше уже дело техники.
– Теперь все понятно.
– Ну чего ты сидишь-то? Поехали домой!
Василиса поднялась, но все еще что-то собирала и как могла тянула время. Она боялась. Вот столько отлежала, а сейчас придет домой и... выйдет к ней одинокий Финька... и все лечение псу под... все лечение к черту! Она сознательно не говорила про Малыша. И видела, что Люся – тоже. А ей-то... ей-то еще тяжелее. Это же она с ним вставала каждое утро, неслась и в дождь и в снег... И теперь надо беречь эту маленькую, хрупкую, но такую сильную женщину.
– Люся... – тихо проговорила Василиса. – Я счастливая женщина... у кого-то муж замечательный, у кого-то слава, у кого-то деньги... а у меня ты...
– Ну... нашла сокровище...
– Сокровище... пойдем, Люся... и знаешь, Люся... я все же заработала те деньги... ну, которые мне за квартиру дали... И мы отправимся с тобой... в хороший санаторий.
– Да ну его, – весело наморщила носик Люся. – Лучше... сходим в ресторан... И махнем все на твоего Давида, один раз живем.
– В кои-то веки такие деньги и на ухажера? Да меня жаба задавит! А где там Пашка?
Павел встретил мать просто – приник к ее груди седеющей головой, потом молчком чмокнул в щеку и тихонько шепнул: «Спасибо, мам».
– Ну все. Поехали, а то здесь так душно, форточки ну совсем не открывают.
Всю дорогу Павел рассказывал, как девчонки лепили вчера снеговиков и старались вылепить потолще и покруглее. А потом выбрали самого страшного и сообщили:
– Папочка, это ты!
– Чего это я? Не могли вон того выбрать? Он покрасивее.
– Это баба Вася. А ты папочка, чуть покрасивее обезьяны. Значит, уже красавец!
– Это Катька где-то начиталась! Ты, мам, только представь – отцу такое сказать!
– Одно радует, – вздохнула Люся. – девочки растут правдивыми.
– Ладно, – мотнул головой Павел. – Мы Василька тоже правдивым воспитаем.
– Да когда тебе воспитывать, – махнула рукой Василиса. – Пусть хоть не забывает, как ты выглядишь!
У порога Василису встретили все родные. Радостная Лидочка, Катерина, Надя прыгала и пыталась повеситься бабушке на шею, а маленькая Ниночка попросту расталкивала всех и буром пробивалась к бабке.
– Мама! Проходи, а то тут затопчут! – весело кричал Павел.
– Ой, да не слушайте вы его! – чмокала в щеки свекровь Лидочка. – А у нас уже все готово!
– Баб! А баба Люся твой цветок залила! Он сдох!
– Катя!! Я не залила, я его... обломала... нечаянно...
Василиса прошла в комнату. Как же она соскучилась, как будто дома не была целый год. И лица все такие родные, и ребятишки, и стол вон какой накрыли, наготовили всего...
Василиса перецеловала каждого, чмокнула даже Таракашина, который толкался тут же, смущенно пряча радостную улыбку. А потом... Потом Василиса выудила из кресла кота и прижалась всем лицом, чтобы никто не видел... не догадался... не понял...
– Все! Хватит! Быстро садимся за столы! – кричала Люся. – Васенька, садись!
Василиса послушно села, устроив Финьку на коленях. И даже попыталась улыбнуться. Она была дома.
– Ой, теть Люся, а вы майонез купили? – спохватилась вдруг Лидочка.
– Майонез? – испуганно захлопала глазами Люся. – Нет, конечно... я забыла майонез... Но я сейчас сбегаю!
– Люся, сиди, я сбегаю... – предложил Таракашин.
– Ой, ну чего ты мне там набегаешь! – привычно махнула на него рукой Люся, но потом посмотрела на него как-то по-новому. – Ты же не знаешь, какой нужно брать... даже Василиса не знает...
Она унеслась, и Василиса поднялась из-за стола.
– Сейчас подождем Люсю, а то чего я одна...
– Да, конечно, подождем, – кивнул Павел.
– Тем более что еще и салаты заправить надо майонезом, – добавила Лидочка.
– Баб, а тебе звонят! – подскочила Катенька и сунула бабушке телефонную трубку.
Василиса взяла трубку и подалась в свою комнату – в гостиной от шума ничего не было слышно.
Звонила Маша, их с Люсей общая подруга. Маша от радости хлюпала в трубку, и Василиса не могла разобрать ни единого слова.
– Маша! Ты успокойся! Со мной все нормально, я уже...
И тут у Василисы перехватило горло. В открытую дверь, чуть прихрамывая, торопливо влетел Малыш! Правая лопатка у него была выстрижена, видна была залеченная рана, так что пса нельзя было назвать невредимым, но... Он был жив!!!
– Малыш... – тихо опустилась перед ним Василиса и уткнулась в мохнатую шерсть. – Солнышко мое... ну теперь все хорошо... теперь у меня совсем все... хорошо... Я думала... я думала, что тебя нет...
Малыш смотрел на нее своими огромными, черными глазами и понимал все, почти как человек.
В дверях торчали счастливые головы родственников, а Ольга, которая только что привела собаку, вытирала мокрые глаза.
Малыш, тоже будто понимая каждое слово, облизал лицо хозяйке и на минуту затих.
– Ну кто привел парня к этой больной тетке?!! – нарушил идиллию бешеный ор вернувшейся внезапно Люси. – Я ж просила – не сегодня!! Нельзя ей столько переживаний в один день!!! Ну кому не терпелось?!! Ольга! Признавайся, разбойница, тебе? Да?! Нет, я спрашиваю – тебе?!!
– Мам, да она если б думала, что он погиб, она б больше мучилась!