Три чашки чая
Шрифт:
Он разослал письма редакторам крупных газет и членам Конгресса, пытаясь заручиться их поддержкой. «Но никому не было до этого дела, — вспоминает Грег. — Белый дом, Конгресс и ООН не откликнулись. Я начал даже подумывать о том, чтобы взять автомат, поручить Фейсал Байгу собрать мужчин и отправиться в Афганистан защищать беженцев».
«Я понимал, — продолжает Грег, — что проиграл. Не смог привлечь внимание к этой проблеме. Тара скажет вам, что жить со мной было ужасно. Я думал только о замерзающих детях, которые зажаты между двумя армиями, которые умирают от дизентерии, напившись грязной речной воды, или
«Во время войны, — говорит Мортенсон, — лидеры различных сообществ — христиане, евреи и мусульмане — говорят: „С нами Бог!“ Но это не так. Во время войны Бог на стороне беженцев, вдов и сирот».
Настроение улучшилось лишь 24 июля 2000 года. В тот день Тара должна была рожать, у нее начались схватки. Новая акушерка, Вики Кейн, предложила ей рожать в воде. Ванна оказалась слишком мала, и акушерка принесла большой голубой пластиковый бассейн. Его установили на кухне и наполнили теплой водой…
«ВО ВРЕМЯ ВОЙНЫ ЛИДЕРЫ РАЗЛИЧНЫХ СООБЩЕСТВ — ХРИСТИАНЕ, ЕВРЕИ И МУСУЛЬМАНЕ — ГОВОРЯТ: „С НАМИ БОГ!“ НО ЭТО НЕ ТАК. ВО ВРЕМЯ ВОЙНЫ БОГ НА СТОРОНЕ БЕЖЕНЦЕВ, ВДОВ И СИРОТ».
За два часа до рождения сына Мортенсон впервые за много месяцев ощутил прилив радости. А когда на его ладонь легла крохотная головка младенца, понял, что абсолютно счастлив.
Сына Грег и Тара назвали Хайбером.
За три года до этого, накануне открытия школы в Корфе, Грег взял жену и годовалую дочку с собой в Пакистан. Тогда они увидели Хайберский перевал. На рождественской фотографии того года супруги Мортенсон в национальных пакистанских одеждах стоят на афганской границе, держа в руках автоматы «АК-47». Под фотографией красовалась надпись: «Мир на земле».
Мортенсон завернул новорожденного сына в теплое одеяльце и принес Хайбера в детскую комнату к Амери. Девочка осторожно трогала крохотные пальчики своего братца — Грег неловко держал малыша в своих огромных руках и счастливо улыбался.
«Он такой маленький и сморщенный, — сказала светловолосая четырехлетняя малышка. — А он станет большим, как мы?»
«Иншалла», — ответил Мортенсон.
«Что?» — переспросила девочка.
«Надеюсь, дорогая, — сказал Грег. — Надеюсь!»
Глава 19
Деревня под названием Нью-Йорк
Время арифметики и поэзии прошло. Сегодня, братья мои, мы учимся у наших «Калашниковых» и реактивных гранат.
«Лендкрузер» Мортенсона въехал на улицы города Гулапор, что располагался в западной части долины Шигар.
«Что это? — спросил Мортенсон. — Что это перед нами?»
«Медресе, Грег-сахиб. Совсем недавно его построили», — ответил Апо, сидящий в кабине рядом. Грег попросил Хусейна остановить, чтобы лучше рассмотреть здание. Он вылез из джипа и прислонился к дверце. Хусейн остался за рулем, беспечно стряхивая сигаретный пепел прямо на деревянный ящик с динамитом.
Мортенсон покосился на водителя. Он высоко ценил его искусство без особых проблем ездить
Грег стал рассматривать здание медресе. Оно было очень большим. От посторонних взглядов его скрывала шестиметровая по высоте стена. Нечто подобное можно было бы увидеть в Вазиристане, но не здесь, в нескольких часах езды от Скарду. «Ты уверен, что это не военная база?» — спросил Мортенсон.
«Это ваххабитское медресе», — ответил Апо.
«А зачем им столько места?»
«Ваххабитское медресе — это…» — Ало запнулся, подыскивая подходящее английское слово, потом замахал руками и зажужжал.
«Пчелы?» — попытался угадать Мортенсон.
«Да, как дом для пчел. В ваххабитском медресе учится очень много учеников».
Мортенсон молча вернулся в машину. «Лендкрузер» тронулся в путь.
В восьмидесяти километрах к востоку от Скарду, на окраине бедной деревни Юго, Грег заметил два изящных белых минарета, утопающих в зелени. «Откуда эти люди взяли деньги на новую мечеть?» — удивился он.
«Это ваххабиты, — ответил ему Апо. — Шейхи из Кувейта и Саудовской Аравии с чемоданами рупий. Они берут к себе лучших учеников. Когда юноша возвращается в Балтистан, он должен взять себе четырех жен».
«ЭТО ВАХХАБИТЫ, — ОТВЕТИЛ АПО. — ШЕЙХИ ИЗ КУВЕЙТА И САУДОВСКОЙ АРАВИИ С ЧЕМОДАНАМИ РУПИЙ. ОНИ БЕРУТ К СЕБЕ ЛУЧШИХ УЧЕНИКОВ. КОГДА ЮНОША ВОЗВРАЩАЕТСЯ В БАЛТИСТАН, ОН ДОЛЖЕН ВЗЯТЬ СЕБЕ ЧЕТЫРЕХ ЖЕН».
Через двадцать минут перед Мортенсоном появилась точная копия той же мечети — на этот раз в бедной деревне Шурд.
«Ваххабиты?» — спросил он, уже зная ответ.
«Да, Грег, — ответил Апо, набив рот табаком, привезенным из Америки. — Они повсюду».
«Я знал, что саудовские ваххабиты уже давно строят мечети вдоль афганской границы, — говорит Мортенсон. — Но весной 2001 года я был поражен тем, что их новые храмы появились в самом сердце шиитского Балтистана. Впервые я понял масштаб их действий, и это меня напугало».
Ваххабизм — это консервативная, фундаменталистская ветвь суннитского ислама, официальная государственная религия Саудовской Аравии. Многие саудиты считают такое название оскорбительным и предпочитают называть себя аль-мувахиддинами, то есть «монотеистами». В Пакистане и других бедных странах, находящихся под сильным влиянием ваххабитов, используют традиционное название.
Слово «ваххабизм» происходит от арабского выражения «аль-ваххаб», то есть «щедрый даритель», это одно из множества имен Аллаха. Ваххабиты и есть щедрые дарители. Они располагают практически неограниченными средствами. Деньги привозят в Пакистан чемоданами и переводят их по назначению, используя сложные финансовые схемы. Именно деньги формируют у жителей Пакистана представление о ваххабитах. Нефтедоллары, выкачиваемые из Персидского залива, направляются в Пакистан для создания настоящих рассадников религиозного экстремизма — ваххабитских медресе.