Три черные колдуньи
Шрифт:
Она так и уснула в одежде на диване. Разбудил звонок мобильного, Жанна взяла трубку, это был Филипп. Не ответила. Потом позвонил Вениамин — не ответила, а достала две украденные фотографии, положила на столик и смотрела на них долго-долго. Проголодалась. На кухне взяла колбасу и хлеб, не удосужившись нарезать, вернулась в гостиную, шторы не раздергивала, осталась в полумраке. Снова уставилась на фотографии, поедая колбасу с хлебом. Телефоны звонили, Жанна словно оглохла.
На двух фото Нина. Но это очень необычные фотографии, хранившиеся почему-то у холостого мужчины. На одном снимке Нина стоит по пояс в воде, верхняя
Нина была женой Филиппа, а Филипп — друг Вениамина. Как же попали в его альбом пикантные снимки жены друга в обнаженном виде? Почему он хранит их до сих пор? Между ними были близкие отношения? А если он шантажировал Нину этими фотографиями? Кто тогда Вениамин? Вор, который тихонечко наставлял рога другу, потворствуя комплексам? Фу, гадость.
Жанна выпила воды и улеглась на диван, взяв фотографии в руки. Кстати, снимки сделаны хорошо, можно сказать, с художественным вкусом. Но что ей думать по поводу фотографий? Это ненормально — хранить изображение жены друга, да еще голой. Как теперь доверять Вениамину? Не он ли убил Нину? Если он, то его не раскусишь, Веня в курсе планов Эммы, будет начеку. И достаточно ли фотографий, чтобы подозревать его? Конечно, достаточно. Это же не просто фотографии, снимки голой Нины, голой, а не одетой!
Что касается — он или не он. Веня твердил: не стоит заниматься убийством Нины, прошло много времени, откажись. Он постоянно интересовался, что известно Жанне об убийстве Нины, а, переспав с Жанной, смотрел на Филиппа с чувством превосходства. Значит, Веня ненавидит друга? И еще: брось Филиппа, если твои страхи из-за него, то они мне не нравятся, у тебя есть шанс стать убитой. Еще бы! Ай, как влипла. Закрутила роман, спала с ним, целовалась, почти влюбилась… Нет, здорово — у нее роман с убийцей! Но… нет полной уверенности.
— Еще недельку такой нервотрепки, Жанночка, и психушка тебе обеспечена. Так, все это лирика, Жанночка, а ты лирику не очень любишь. Ну-ка, соберись, ты умная. У тебя пять подозреваемых, эти пять человек имеют мотивы, вычленить главного ты не можешь. Стоп… — Она позвонила Эмме: — Здравствуйте. Вы нашли компромат на мать зятя?
— Бывшего зятя, — внесла уточнение Эмма. — Ничего такого, за что ее с удовольствием упрятала б в тюрьму, не нашла. Но ищу с усердием, поверь.
— Спасибо. — И отключилась. — Эмма не будет так добра, как Ростислав Матвеевич, она меня не отпустит. Пять подозреваемых, пять! Надо что-то придумать… какой-нибудь общий для всех экзамен… Пора покончить со всем этим разом, чтоб не попасть ни в дурдом, ни на кладбище.
Да, нужен экзамен, в результате которого убийца или заказчик убийства Нины выдаст себя. Эта мысль уже бродила в голове, но сейчас Жанна поставила ее во главу угла. Что же придумать? Экзамен…
Телефоны трезвонили часто, Жанна ни на один звонок не отвечала. Свет не включала, лежала на том же диване и думала. Два раза к дому подъезжали машины, кто-то звонил в дверь и стучался, будто звонок без звука. Жанна даже не посмотрела в окно, ее не интересовало, кто пришел. Она перебирала варианты экзаменов.
Ценная идея осенила под утро, когда Жанна находилась между сном и бодрствованием. Не успев как следует проснуться, она держала мысль в голове, пока не поднялась на ноги, потом открыла глаза — помнит! Да, идея блестящая, но жуткая, рискованная. Однако слишком велико желание закончить кошмар, тут уж не до страхов. А идея гениальная…
Глава 31
Весь следующий день Жанна с азартом обдумывала, как воплотить идею, как и вчера, не отвечая на звонки. Потом готовилась к вечеру, ведь темные дела делаются в темное время суток — это всем известно. Убрала ковер с пола, потратила массу времени и сил на то, чтобы передвинуть мебель.
Кресло отодвинула к стене, оставив зазор, и развернула так, чтоб, сидя в нем, видеть входную дверь, кинула на сиденье пару подушек. Затем соорудила препятствия, чтоб к ее креслу не так-то просто было подойти. Два низеньких столика с прозрачными столешницами поставила вплотную друг к другу. Этого показалось мало, она придвинула второе кресло к столикам, а с другой стороны стоял диван. Но и его Жанна развернула так, что он почти касался боковой стены. Получилась баррикада из полукругом выстроенной мебели с креслом в центре. Жанна обошла пре граду — нормально. Но это еще не все, остальное доделает, когда вернется домой.
Начались более детальные приготовления. Жанна вставила новые батарейки в диктофон и чистую кассету. Проверила, как работает. Зарядила сотовый телефон, а обычный бросила на кресло — все необходимое должно быть под рукой. У дверей поставила литровую бутылку с подсолнечным маслом, прислонила к стене швабру со щеткой. Готово. Конечно, предусмотреть все невозможно, но почему бы не постараться завладеть ситуацией. Жанна вымылась в душе, оделась в бордовое платье, в котором посещала филармонию, накинула палантин и, перекрестившись, вышла.
До казино доехала без приключений. Оставив пистолет в машине, ведь на входе проверяют на наличие оружия, вошла. Она волновалась, не будет Ветрова сегодня, придется отменить экзамен. Однако, увидев его в зале, купила фишки и подсела к столу на свободное место. Ветров сделал вид, будто не узнал ее — невежа и хам. Жанна понаблюдала за игрой, ведь она ни разу не играла. Благодаря кино знала, что фишки — это ставка, но как все работает, понятия не имела. Понять принцип оказалось несложно, Жанна несмело отодвинула от себя парочку фишек — проиграла. Она проиграла все, сбегала за новыми фишками и села уже ближе к Ветрову, прежнее место оказалось занято. Собственно, ей все равно, где сидеть, играть она села, чтобы не упустить, когда у Олега будет перерыв.
Наконец Ветрова сменил второй крупье, Олег вышел покурить. А Жанна не курит, как жаль, это так сближает. Но она двинула за ним, в курительной комнате ее поджидала неудача: там курил еще один мужчина. Осталось…
— Угости, Олег, сигаретой, — сказала она. Тот бесстрастно протянул пачку, поднес зажигалку. Жанна не затягивалась, знала, какая это гадость. Пора завязать диалог. — Ты всегда не здороваешься со знакомыми?
— Ну, здравствуй. А где Филя-простофиля?
— Не знаю. У меня с ним размолвка.