Три цвета надежды
Шрифт:
– Непредсказуемо? Вы серьёзно думаете, что в наше время можно быть непредсказуемым? Ну, хорошо, допустим, но это со мной не пройдёт. Что оригинального вы можете сделать? Станцевать танец муфлона-растамана? Встать и выйти, хлопнув дверью? Накинуться на меня и попытаться покорить африканской страстью? – перекинув ногу через ногу в своей обтягивающей юбке, Юна посмотрела в глаза Джину. – Ну, давай, мачо, яви подтекст своих глупых намеков, - опешивший, и немало, Джин, некоторое время так и просидел минут пять, не касаясь ужина. – Что, я оказалась более неожиданной? – Джин пошевелился, стараясь собраться и ответить чем-то достойным, но с такой двойственной и продуманной натурой он ещё никогда не сталкивался. Всё, что он слышал о Джи-Драгоне, будто предстало в женском облике: цинизм, хитрость, умение запутывать и скрываться за маской. Выронив вилку, он наклонился
– Я растяпа исключительно в частной жизни, на работе я сосредотачиваюсь, - Джин огляделся, найдя, что вполне всё вытер, и сел на стул снова. Девушка смотрела на него с непередаваемой надменностью и издевкой.
– Я так и думала, что дальше бравады дело не пойдет. На словах ты просто герой-любовник, да? Каждый раз при встрече жрёшь мои ноги глазами, а когда я открыто предлагаю их рассматривать, ты вцепляешься в еду и жрёшь её, - цокнув языком, Юна отвернулась, подперев изящным жестом подбородок. – За это я всегда не любила мужчин: женщины у них в порядке ценностей слишком далеки от первого места. Зачем же нам ставить вас на пьедестал?
– У меня еда идёт вперед секса по вполне прагматическим задумкам, - дожевав очередную порцию, ответил Джин. – Голодный мужчина слаб, куда ему лезть в какие-то физические упражнение? Наелся – пожалуйста.
– Ты наелся? – бросила ему Юна, приподняв одну бровь.
– Ты расцветаешь прямо на глазах, - облизнул он губы, отставляя блюдо. – Ты точно девственница?
– Можешь не сомневаться. Дерзость не зависит от интимного опыта, - девушка забралась на кровать, и взгляд её как будто манил следом. – Знаешь, что ещё я знаю о мужчинах? Что если лечь безвольно, предоставляя себя в их распоряжение, то они не берут. Им не хватает смелости и отваги, или интриги… не знаю.
– Это где же ты таких дураков видела? – хмыкнул Джин.
– Да все вы.
– Хочешь поспорить?
– Хочешь проверить? – они вновь встретились глазами. Юна расстегнула верхнюю пуговицу блузки. – Ты не сможешь со мной переспать, - она легла на спину и, сомкнув пальцы на диафрагме, уставилась в потолок. – Смотри, я не сопротивляюсь, лежу и жду. Бери.
– Попытка взять на слабо? – Джин поднялся и подошёл к кровати.
– Предупреждаю: я не издам ни звука, ни стона, не изображу никаких эмоций на лице. Шевелиться сама тоже не буду. Как тебе такая партнерша?
– Если бы я был алчным, я бы поспорил на хорошие деньги, что издашь звуки, и эмоции появятся.
– Ну, если ты начнешь меня лупить, то я закричу рано или поздно, конечно, - уточнила Юна.
– Нет, ты завопишь от удовольствия.
– Понты, - быстро посмотрела на него девушка и опять вернула взгляд к потолку. Вздохнув, Джин взялся за пуговицы своей рубашки. Она нравилась ему внешне, она совершено не нравилась ему внутренне. Насчет её невинности он по-прежнему сомневался – не врёт ли? До конца он доводить не обязан, но конец как-то возбудился в ходе диалога. И если он её всё-таки совратит, то проблема Хосока решится сама собой. Кто возьмет настолько скомпрометированную невесту? Только не в том высшем обществе, откуда господа Чоны. Поочередно, сверху вниз расстегнув все пуговицы, Джин распахнул рубашку и встал на колени на кровати, нависнув над Юной. Её глаза не двигались, не смотрели на него. Расшевелить бесчувственную красавицу, живущую расчетом и тайным умыслом? Это увлекательно. Он перекинул одну ногу через её бедра, опустился на них. Дами поверхностно задела его взором.
– Впрочем, я могу переспать и с бревном, что уж там, - пожал плечами Джин. Её глаза дернулись. Губы немного надулись. – А ты думала? У меня не встанет без твоего мельтешения? Ты точно плохо знаешь мужчин.
– Делай, что хочешь, - менее уверенно произнесла она. Молодой человек опустился,
– Допустим, сейчас я хочу тебя поцеловать. Ты же позволишь?
– Я же сказала – делай, что хочешь, - почти ему в нос проворчала она.
– Ну, мало ли, тебя всё-таки кошмарит от моей профессии, - в зрачках девушки загорелся блеск. Она забыла об этом моменте за последние десять минут, и напоминание её насторожило.
– Только без языка, - запутанно вымолвила она.
– Да не буду я пересчитывать твои зубы, - улыбнулся Джин. – Расслабься, - однако, тело под ним было вытянуто в струну. Это нельзя было не заметить. – И пульпит я таким образом тоже не диагностирую, - взгляд Юны был загнанным. – А если бы я был окулистом – ты бы боялась взглянуть мне в глаза? – руки Юны расцепились и легли по швам, освобождая пространство для соприкосновения его голой груди с её, пока ещё прикрытой одеждой. – Эти губы ведь уже знавали мужчин, я прав? – Дами нехотя кивнула, наконец-то принявшись рассматривать лицо Джина в такой близости. Он не стал больше оттягивать и поцеловал её. Странно было понимать, что они взаимно друг друга раздражают, но внешне дают друг другу оценку «отлично», а потому не противостоят этой исключительно физиологической возне, которая никак не может стать завершенной, потому что их характеры отталкиваются, как одинаковые полюса магнита. Губы Джина накрыли губы Юны, и когда он попытался раскрыть её рот, она не поддалась, видимо, продолжая бояться поцелуя со стоматологом. Улыбнувшись в этом поцелуе, Джин резко схватил её за бедро и, скользнув под юбку ладонью, вызвал тихий вскрик, разомкнувший уста. Язык прорвался внутрь, но Юна, начав отстранять лицо, но не в силах избежать этого поцелуя, прикусила Джина за язык. Теперь отстранился он, хоть и не вскрикнул. – Это называется «делай, что хочешь»? – укоризненно посмотрел он на неё, поднеся пальцы ко рту, в котором обижено проныл прикушенный кончик языка.
– Я же попросила без этого, - Дами надавила на его плечи. – Мне нужно в туалет, слезь, - закативший на секунду глаза от вечных недоразумений, связанных с женщинами, Джин выпустил её, отсев на край. Девушка быстро спустила ноги и, тихонько ступая, поморосила из спальни. Переждав несколько мгновений, молодой человек убрал с лица растерянное выражение и бесшумно слез на пол. Его шаги стали неуловимыми для слуха. Осторожно добредя до порога, он увидел то, что и ожидал: Юна возилась с замочной скважиной, подбирая один из пяти ключей на связке, вытащенной из его кармана, пока он на ней лежал. Незаметно подкравшись к ней, он оперся о стену прямо за её плечом. Она ловко умудрялась менять ключи, даже не звякая ими. Но что-то никак ни один не подходил. Джин кашлянул и Юна, едва не отпрыгнув от двери, отпустила связку, упавшую с лязгом железа на пол. Испуганная, она обернулась и затравленно уставилась на мужчину.
– Не подходят, да? – сочувственно поинтересовался он, и по его интонации Квон Дами начала осознавать, что наивность переиграла её хитрость, потому что прятала под собой хитрость куда более продуманную.
– Ты же сунул в карман ключ, которым закрыл дверь! – расстроено сдалась она.
– Да, только когда увидел, как ты покосилась на этот самый карман, поменял связку на ключи от своего стоматологического кабинета. Прости, красавица, сегодня побега не будет. Но твой метод мне понравился.
– Ты изобразил из себя неловкого идиота, чтобы расслабить мою бдительность! – сдержалась, чтобы не прорычать Юна, и тут же постаралась успокоиться. – Ничего, я умею признавать проигрыши.
– Но ты была близка к победе. Очень, - Джин сладострастно на неё посмотрел, приблизившись и зажав в угол прихожей. – Ключ к свободе, действительно, был в штанах, только по центру, - хмыкнув, он наклонился снова, чтобы поцеловать Юну повторно, но она отвернула лицо. «Делай, что хочешь» кончилось, потому что план был сорван, и где взять припрятанный стражником ключ, девушка уже не знала, а на самом деле отдаваться ему она и не собиралась. Разве оно стоит того? Нет уж, она вынудит Хосока отпустить её, раз его друзья такие же умники, и облапошить их невозможно. Где их таких только этому учат? Стоматолог… а если бы он был гинекологом, что бы её заинтересовало, помимо поцелуя, который не выходил из её головы, но она из последних сил боролась, чтобы не допустить этого фиаско!