Три цвета ночи
Шрифт:
Машина простояла на месте минуту, а потом заднее стекло опустилось, и я встретилась взглядом с Артуром.
Он смотрел на меня абсолютно спокойно и выглядел… совершенно как всегда. По крайней мере, не так, как, по моим представлениям, должен выглядеть человек, только что схлопотавший в живот пулю.
Он едва заметно кивнул мне, и машина все так же беззвучно, как подъехала, рванула и скрылась за поворотом, провожаемая нашими недоуменными взглядами.
Как я уже говорила, произошло все так быстро, что казалось, будто все это кадры из
– Олухи! И за что я вам плачу?! Если бы не мальчишка, мою дочь шлепнули бы прямо на пороге школы! – послышался меж тем голос Виолиного отца. – Ну-ка быстро домой, – велел он дочери, – хватит на сегодня приключений.
После его команды Виола мгновенно, без единого слова, исчезла в салоне (всегда бы ей быть такой покладистой). Вслед за ней в недрах второго автомобиля не менее быстро канули амбалы, и машины поспешно скрылась с места происшествия.
И вовремя. От школы уже бежала толпа народа, возглавляемая двумя охранниками.
– Здесь стреляли? Что случилось? – на бегу спрашивали они.
Я посторонилась, чтобы не оказаться на пути толпы.
Наверное, это реакция на шок, но мне вдруг вспомнились смешные мультики, где стадо диких зверей, типа носорогов, несется по джунглям, оставляя за собой широкую просеку, и тот, кто попадается им на пути, оказывается расплющен в лепешку и встает таким плоским и двухмерным.
Представив себя в таком виде, я не смогла удержаться от смеха. Хорошо, что никто не заметил, а то точно решили бы, что девочка совсем сбрендила.
Тем временем у ворот шло бурное обсуждение событий, выдвигались рабочие версии – одна фантастичней другой.
– Сейчас я вам все объясню, – говорил школьный охранник, – в былые времена я, слава богу, навидался еще и не такого. Думаю, что дело в бизнесе. Кому-то нужно было припугнуть отца этой девочки, вот они и устроили представление. Я заметил, что палили совершенно беспорядочно. Если бы ее действительно хотели убить, они бы наняли снайпера и сняли девочку так быстро, что она бы и не пикнула.
– А парень? Здесь был какой-то парень? – спросил кто-то из толпы.
– Ну, парень, новенький, из нашей школы. Зря он полез под пули. Ведь только чудом избежал ранения. Во время таких перестрелок случайные зрители как раз чаще всего и страдают, – авторитетно объяснил он.
Я слушала и едва могла поверить: похоже, охранник не видел, как пуля попала в Артура… Не могла же я это придумать?.. Или могла?..
Не зная, что и предположить, я, обходя толпу по максимальному радиусу, приблизилась к тому месту, где недавно лежал Артур, и внимательно осмотрела дорогу. На асфальте темнели несколько небольших бурых пятнышек. Однако была ли это кровь, я не могла сказать с полной определенностью. И, наверное, ее в любом случае оказалось слишком мало для ранения, полученного в живот.
Я уже собиралась идти дальше, когда заметила блеск металла. Наклонилась и подняла маленький расплющенный шарик, еще довольно теплый.
– Полина! Что случилось? Ты что-нибудь видела? – окликнула меня химичка.
Я уже не знала, что видела, а что нет, и совершенно не понимала, что же здесь произошло, а поэтому ответила правду:
– Нет, Тамара Григорьевна, я не знаю, что тут случилось, – и тихонько пошла прочь по направлению к нашему корпусу.
Слушать сплетни мне не хотелось.
Впрочем, слухи догнали меня в школьном автобусе, на пути домой. Честное слово, если бы я сама не была свидетелем происшествия, вполне могла бы им поверить.
Один говорил, будто убит новенький – Артур – сын нефтяного магната. Другой возражал, что отец Артура вовсе не нефтяной магнат, а всего лишь владелец медных месторождений и парочки металлургических заводов. Третий сообщал, что Артур не убит, а только тяжело ранен. И все потому, что заслонил собой от смертельного выстрела банкирскую дочку Виолу Карпушкину.
Один мальчик (мой фаворит в этом словесном забеге) вообще предложил прекрасную версию о нападении на школу с целью убийства лучших ее учеников и, соответственно, грядущей элиты России.
А что, прикольная версия. Сразу видно будущего политика – редкое умение мыслить масштабно и безотносительно к произошедшему.
Я не стала вмешиваться в разговор, Димка тоже молчал, глядя в окно. После того, что произошло у него дома, мы едва обменялись несколькими незначимыми фразами и оба испытывали огромную неловкость.
– Ну пока, до завтра, – буркнул Фролов, перед тем как выйти на своей остановке.
На ступеньках он остановился и оглянулся на меня.
– Пока! – Я помахала ему.
Как хорошо было бы, если бы все само собой наладилось и мы вернулись к прошлым отношениям, таким простым и легким, когда мы могли болтать о чем угодно (ну ладно, болтала в основном я), идти куда-нибудь, жуя мороженое, плечом к плечу, не чувствуя никакого смущения. Такой товарищ, как Димка, был мне очень нужен.
Автобус тронулся, оставив Димку где-то позади, и мои мысли вновь вернулись к сегодняшнему происшествию.
Если думать о том, кто может быть более всех заинтересован в смерти Виолы, боюсь, подозрения падут на меня. Так и представила себя в шикарном кабинете, с огромным перстнем на пальце, отдающей распоряжения наемным убийцам.
С Виолой нас с давних лет связывают непростые отношения. Еще в начальной школе как-то быстро выяснилось, что мой социальный статус будет пониже, чем у прочих наших одноклассников. Разумеется, таких умных слов тогда не произносилось, просто отношение ко мне само собой установилось словно к бедной родственнице, приживалке в богатом доме. И тогда Виоле вдруг захотелось взять на себя роль моей благодетельницы. Она начала усиленно опекать меня, в то же время при каждом удобном и неудобном случае демонстрируя собственное превосходство.