Три цвета ночи
Шрифт:
По данным фактам возбуждены уголовные дела. Ведется активное следствие.
Правоохранительные органы призывают девушек и молодых женщин быть внимательнее, не вступать в контакты с незнакомыми людьми и, по возможности, избегать прогулок в позднее время».
Все предсказуемо. Странно, если бы они догадались, куда именно девается кровь. Он закрыл окно, расплатился и вышел из здания.
Времени у него немного. Тем более что другие наверняка тоже ее ищут. Он знал: надо торопиться, однако действовать приходилось вслепую. Если она
– Ну вот, Наденька, уже совсем поздно, – мама обеспокоенно взглянула на часы. – Может, дождаться отца? Он сам погуляет с собакой. Или пошли вместе.
– Да ладно, мне полезно прогуляться. А у тебя болит голова. – Девочка отложила книгу, собрала перед зеркалом волосы в хвостик, перетянув их контрастной белой резинкой, и свистнула уже давно нетерпеливо виляющей хвостом собаке: – Ну дождался, пошли гулять.
На слово «гулять» собака радостно взвизгнула и устремилась в коридор за поводком.
– Все-таки интересно, как это у тебя всегда получается узнавать, если у меня что-то болит? – спросила мама, вставшая, чтобы проводить их до двери.
– Интуиция! – отвечала Надя, зашнуровывая кроссовки. – Выпьешь таблетку или тебе боль снять?
– Выпью, не так уж сильно болит. А ты иди, и без того поздно, – мать с беспокойством взглянула на темное окно.
– Да не волнуйся, мы быстро. Только туда и обратно!
Девочка надела на собаку ошейник и вышла из квартиры.
Мать на минуту прислонилась к обитой красным дерматином двери. На сердце у нее почему-то было тревожно. Может, все-таки собраться и пойти за ними?.. Словно откликнувшись на эту мысль, голова заныла с новой силой. Женщина поморщилась. Нет, все-таки лучше выпить таблетку и прилечь на диван. Все будет в порядке, они вернутся раньше, чем пройдет эта мерзкая тягучая боль.
Так она и сделала.
Тем временем девочка и собака уже вышли из подъезда.
Площадка перед домом была знакома обоим до последних мелочей. В чем-то она являлась центром их мира.
Пройдясь до соседней высотки – весь дворик-то небольшой, словно стенами окруженный соседними домами, – они повернули обратно. И тут собака вдруг забеспокоилась. Она залаяла, потом завыла куда-то во тьму и кинулась к ногам хозяйки.
– Все в порядке, трусишка, – попыталась успокоить ее Надя, гладя косматую собачью спину.
Пса била крупная дрожь.
– Ну что ты так испугалась?..
Незнакомец в черной кожанке появился перед ними, будто возникнув из мрака.
Собака истошно взвыла и вдруг, словно сумасшедшая, кинулась прочь.
Наде тоже стало страшно. Говорят, псы умеют распознавать людей. Ее пес всегда был ей верным другом и не раз облаивал не приглянувшихся ему дворников, пьяниц или мотоциклистов, но она никогда не видела, чтобы он кого-нибудь так боялся.
– Отойдите от меня. Я закричу! – предупредила она парня, отступая на шаг.
– Не успеешь, – холодно бросил тот, и она почему-то сразу же ему поверила.
– Однако я могу тебя отпустить, – сказал он. – Хочешь?
– Хочу, – прошептала она ставшими вдруг непослушными губами.
– Вот и прекрасно. – Он дружески кивнул ей. – Очень хорошо, когда люди могут нормально договориться. Я знаю, у тебя есть способности. Ты умеешь лечить, снимать боль или что-то в таком роде?
Она кивнула, чувствуя себя жалким болванчиком, однако воля совершенно покинула девчонку. Даже если бы он ее отпустил, она не смогла бы убежать – ноги вдруг сделались ватными.
– Тогда играем. Как ты снимаешь головную боль?
Она не понимала, зачем он задает ей такие странные вопросы, но тем не менее ответила:
– Руками. Я вожу руками и снимаю боль – слой за слоем, будто чищу луковицу.
– Молодец! – похвалил незнакомец. – Очень перспективная девочка. Ну что, красавица, правила игры таковы. Перед тобой черный ящик. То есть я. Определишь, кто я, – отпущу. Нет – как говорится во всех сказках, пеняй на себя. Начали.
– З-з-зачем мне определять, кто вы? – Зубы девочки невольно клацнули.
– Вот глупая, – удивился он, – я же говорю: таковы условия игры. Ты сама согласилась играть. Или ты меня обманула? – Его глаза подозрительно сузились.
– Нет! Не обманула! – поспешно сказала она, закрыла глаза и сосредоточилась.
Сейчас от Надиных странных способностей зависела ее жизнь.
Медленно, словно боясь обжечься, она протянула к незнакомцу раскрытую ладонь. От него веяло холодом и какой-то странной пустотой. Он был весь словно холодный огонь. Словно потухший очаг. Зияющая дыра в привычной ткани мира. Никогда она не видела ауру так ясно, и никогда ей так отчетливо не представлялось, что перед ней стоит тот, кого просто быть не может.
Она заколебалась.
– Ну? – ободрил он ее. – Ты догадалась? Так скажи.
– Мне… мне показалось, нет, этого не может быть…
– Ну давай, рискни, – ободрил он, приседая перед ней на корточки и заглядывая снизу вверх в лицо.
– Мне показалось, будто тебя нет. Что ты – неживой, – нерешительно прошептала девочка и тут же смутилась. – Наверное, у вас какие-то неприятности?..
– Бинго! – обрадовался незнакомец. – Приз в студию! Прекрасный ответ!
– Так я могу идти? – Она уже почти не верила своему счастью.
– Можешь. Только недалеко, – добавил он. – Потому что, ко всем своим недостаткам, я еще иногда лгу.
Закричать она действительно не успела.
Собака вернулась, когда его уже не было. Медленно и нерешительно она приблизилась к своей хозяйке, поджав хвост и то и дело приседая на задние лапы. Ей было очень страшно, но она все равно вернулась. Подойдя поближе, она лизнула холодное лицо шершавым горячим языком, подняла голову и громко, безнадежно завыла.