Три `Д` для миллиардера. Свадебный салон
Шрифт:
— Мне? Зачем? — не понял Артур. — Разве я похож на цветочную фею?
— Но у тебя же нет, — непонимающе хлопнула ресницами Дианка, — а я целый день носила. Теперь я дарю их тебе.
Взгляд Анастасии изменился на привычно мстительный.
— Берите, Артур Асланович. Наденете завтра на совещание.
Тагаев бережно взял крылышки, быстро соображая, как выкрутиться из этой щекотливой ситуации. Забрать крылышки у ребенка он не мог, но отказаться от такого ценного подарка было настоящим свинством.
— Спасибо, детка. А знаешь, что? Давай пусть они лежат у тебя. Ты их носи, пожалуйста, а если мне понадобится, я у тебя попрошу.
И победно взглянул на ошарашенную Анастасию.
Он пожал мальчикам руки, еще раз попрощался с Дианкой и направился к машине, как тут его окликнула Анастасия.
— Артур Асланович, уделите мне несколько минут. Я отведу детей и вернусь.
Тагаев остался, гадая, с чего такой официоз. Но поинтересоваться не успел, Анастасия уже вернулась.
— Я хотела убедиться, что дети нас не слышат, — она говорила, тяжело дыша, как спринтер. — Артур Асланович, я запрещаю вам видеться со своими детьми.
Мне его даже жаль становится, Тагаева, такое у него сейчас потерянное лицо. Но детей мне жальче, и я усиленно стараюсь не замечать пронзительно-застывшего выражения его глаз.
— Я могу узнать, почему? — глухо проговаривает Артур, глядя на меня в упор.
— Конечно, — делаю глубокий вдох и шумно выдыхаю. Получается с трудом. — Вы увлеклись, Артур Асланович. Я очень благодарна за то, что вы уделили моим детям столько времени, но это пора заканчивать.
— Мне показалось, я ничем их не обидел, — Артур продолжает все так же глухо, а у меня сердце проворачивается в груди вокруг своей оси.
— Что вы, конечно, нет. Наоборот, вы к ним очень внимательны, прям отец родной, — вырывается непроизвольно, и я впиваюсь ногтями в ладони. Балда. Ну что у меня за язык?..
— А это плохо? И почему сразу отец? Мы подружились с вашими детьми, и потом, им же нравится…
— Нравится! — чувство вины испаряется, как и не было, и я едва сдерживаюсь, чтобы не зашипеть. — Еще бы им не понравилось! Вот только скажите, что мне делать потом, когда вы наиграетесь, когда вам надоест водить моих детей по киностудиям и ресторанам?
— С чего вы взяли, что надоест?
— Вам напомнить, зачем вы пришли в мой салон, Артур Асланович? — переплетаю руки на груди, чтобы хоть немного унять щемящую боль. Тагаев отводит взгляд, а я продолжаю. — Забыли? Так я напомню. У вас скоро свадьба. И вряд ли новоиспеченная госпожа Тагаева придет в восторг от таких друзей. К тому же, рискну предположить, у вас будет чем заняться. Империи Тагаевых нужны наследники, вы ведь для этого женитесь, верно? А теперь представьте, что будут чувствовать мои дети, когда вы их бросите. Снова.
Похоже, меня понесло, но мне уже все равно. Выпаливаю все на одном дыхании и вижу, как округляются глаза Артура, как по лицу пробегает тень. Он закрывает глаза и отворачивается. Кажется, тихо матерится сквозь зубы, но тут я утверждать не берусь.
— Простите, я об этом совсем не подумал, — говорит он, сцепив зубы. — Вот только что, если я не собираюсь никого бросать?
— Оставьте это для дешевых мелодрам, Артур Асланович, — пренебрежительно кривлюсь и машу рукой. — А мы с детьми обойдемся. Кстати, в каталогах, которые вы унесли из салона, есть визитка. Это те самые конкуренты, которых я вам рекомендовала. А я отказываюсь заниматься вашим бракосочетанием.
— Посмотрим, — Тагаев прищуривается, и в его глазах вспыхивает хищный блеск. — Я вас услышал, Анастасия Андреевна.
Разворачивается и идет к машине, а я смотрю ему вслед, все так же впиваясь ногтями в ладони.
У меня так и не хватило духу сказать детям, что Артур больше не придет. Весь вечер мальчики хвастались Стефе плащами и носились по дому как угорелые. Дианка не снимала крылышки пока не пришло время укладываться спать.
Крылышки мы повесили у нее над кроватью, и перед сном мои тридэшки прожужжали мне все уши, какой Артур замечательный. Но я не собиралась отступать от принятого решения. Потому что Артур вскоре станет женатым мужчиной, и когда я ему об этом напомнила, он не стал возражать.
Вот только оброненная Тагаевым фраза, что он не собирается бросать моих детей, не давала покоя. Стефка сорвала голос, допытываясь, что случилось, но я ей так и не ответила. Не смогла. А как сказать, что я ждала от Артура совсем других слов?
Каких? Наверное, что он передумал. И что он не женится на Ариане, и что расторгает помолвку. О том, что я наивная дура, я, кажется, уже говорила, и не раз.
Впрочем, помолвки еще не было, но это уже ничего не меняет. Полночи я проворочалась, утром встаю с красными глазами и бреду в ванную. Долго плещу в лицо холодной водой, потом становлюсь под теплые водяные струи. И к завтраку выхожу вполне посвежевшей.
— Я отказала Тагаеву в подготовке его свадьбы, — говорю Стефе, отправив детей усаживаться в машину, — и послала. К Бариновым.
— Совсем уже? — Стефка разве что пальцем у виска не крутит. — Это еще почему?
— Так захотелось, — отвечаю с деланным равнодушием. Но тетку провести мне удается редко, и сейчас явно не тот случай.
— Поругались с Тагаевым? — спрашивает она совсем другим голосом, и меня сразу же тянет разреветься.
— Он слишком привязывает к себе детей, Стефа. Артур наиграется, а они потом будут страдать, когда ему надоест.
— Правильно. А знал бы он, что это его дети, то не надоело бы, — поджимает губы Стефа.
— Он женится. Вот пусть и женится у Бариновых.
— Настька!
— Стефа!
Минута молчаливой перепалки взглядами, и Стефания сдается.
— Нет у тебя сердца, — качает головой с укоризной, и мы расходимся по машинам.
Отвожу детей в сад. Они как чувствуют, поглядывают на меня с заднего сиденья, но ничего не спрашивают. Сдаю их в сад и еду в офис.
Еще в дверях ощущаю напряженную атмосферу. Вхожу в кабинет и вижу безмятежную Ариану, закаменевшего Тагаева и натянутую струной Стефу. Да уж, день не задался с самого утра. Но я слишком хорошо воспитана той же Стефой, чтобы послать будущую чету Тагаевых, не поздоровавшись.