Три `Д` для миллиардера. Свадебный салон
Шрифт:
— Замолчи, — шипит Аврора, — хватит!
Но Стефа не останавливается и продолжает говорить:
— Нет, чтобы прощения попросить у сына и у Насти моей. Повинилась бы перед ними, они молодые, все у них хорошо сейчас, простили бы на радостях, никуда не делись. Но ты все змеей шипишь, все тебе неймется. Так и смотришь, как бы побольнее ужалить.
— Заткнись! — кажется, Аврора сейчас бросится на нас, но тут сверху раздается грозный окрик:
— Мама!
Поднимаю голову, и снова меня как будто отбрасывает
— Настя?
Наши глаза встречаются, и через доли секунды он уже обнимает меня, закрывая от Авроры и заодно оттеснив Стефу. Он смотрит с неподдельной тревогой, в его взгляде столько всего…
Хочется спрятать лицо на его широкой груди и перенестись в нашу квартиру, где будем мы и наши дети. Подальше отсюда, от места, где воспоминания имеют такой горький привкус…
— Что вы здесь делаете? — спрашивает Артур и смотрит на мать. Та не торопится с ответом, значит придется говорить мне.
Я не собиралась рассказывать Тагаеву о целях нашего визита, но обманывать его я тоже не собираюсь. Меня опережает Стефа.
— Мы приехали вернуть долг, — заявляет она прямо.
— Долг? — удивленно переспрашивает Артур, не сводя с матери вопросительного взгляда.
— Да, — киваю, — деньги, которые я получила за аборт. Мы со Стефой сразу договорились их отдать, и я начала откладывать понемногу, как только мы начали зарабатывать.
— Тебе не следовало этого делать, Настя, — говорит Артур. — Ты никому ничего не должна.
— Пойми, — заглядываю ему в глаза, — мы ни за что бы их не взяли, если бы я работала или у нас были какие-то сбережения. Но я только закончила первый курс, Стефа давала уроки пения, и она тогда набирала учеников больше, чем часов в сутках.
— Ты тоже пойми, — перебивает Артур. Вижу, он с трудом сдерживает гнев, но его гнев направлен не на меня. И не на Стефу. — Это деньги моего отца.
Он оборачивается к Авроре, которая стоит пунцовая от негодования.
— Как ты думаешь, что бы с тобой сделал отец, если бы узнал, что ты потребовала за эти деньги? Верни их хотя бы ради его памяти.
Аврора отдает карту Артуру, и ее прорывает.
— Да, я жалею. Очень жалею, что Ариана выбрала ваш салон. Я отговаривала ее, но она уперлась как осел, хотела следовать моде. Вот и доигралась. А я так надеялась, что все еще можно исправить! Конечно, раз уж дети есть, пускай они тоже будут, но настоящие, достойные наследники в таких семьях как наши должны рождаться исключительно в браке. Только вам этого никогда не понять, — она обводит уничижительным взглядом нас со Стефой, — не понять, что значит быть элитой, высшим эшелоном. В конце концов, это огромная ответственность перед обществом — сохранить чистоту крови!
Она замолкает, чтобы перевести дыхание, но продолжить
— Недавно один умный и влиятельный человек сказал, что так рассуждают необразованные и невежественные особы, потому что генетически люди отличаются друг от друга всего на одну сотую процента, — говорю, глядя Авроре в глаза. — И еще он сказал, что для мужчины главное — когда свое, родная кровь. Уверена, ваш муж бы с ним согласился. Он знал вашего мужа и отца Артура, и говорил о нем как об очень достойном человеке.
— Это кто такой? — спрашивает Артур с ревнивыми нотками в голосе.
— Ямпольский. Арсен Павлович.
— Ямпольский? — округляет глаза Артур. Аврора тоже не скрывает удивления.
— С тобой говорил Ямпольский? Откуда?
— Мы пили кофе с Эвой, его дочерью, и он приехал. Мы со Стефой делали ему свадьбу в прошлом году, — объясняю больше для Артура.
— Так, ясно, — глаза Тагаева суживаются как щелки, — значит, он тебе тоже позвонил и попросил приехать именно сейчас?
— Кто он? — переспрашиваю.
— Лазаренко. Правая рука Ямпольского.
Мы со Стефой переглядываемся и почти синхронно пожимаем плечами в точности как младшие Тагаевы.
— Нет, а почему…
Но нас перебивает охранник, сообщая, что прибыл Семен Лазаренко от Арсена Ямпольского и просит его принять.
Мы все выходим на крыльцо — я, Стефа, Артур и Аврора. Охрана Тагаева строится во дворе полукругом. В ворота заезжает машина, из нее выходит высокий мужчина возраста Арсена Павловича.
Стефка при виде его издает булькающий звук, подозрительно покачивается и делает попытку спрятаться за мной. Но прятаться за мной абсолютно провальная идея.
Мужчина приветствует нас, задерживает взгляд на Стефании и говорит негромко:
— Здравствуй, Стеша!
Стефа слабо лепечет что-то в ответ, а наши взгляды прикипают к старику, которому господин Лазаренко, как его представил охранник, с большими предосторожностями помогает выйти из машины.
Сбоку слышится глухой стон, и Аврора медленно оседает вниз. Артур подхватывает ее, усаживает на ступеньки. А меня не покидает чувство, будто я попала на заключительные кадры неизвестного мне кинофильма.
Или просто тихо и незаметно сошла с ума.
Глава 38
Артур с тревогой смотрит на мать, затем переводит взгляд на пожилого человека. Тот одной рукой опирается на заботливо поддерживающего его Семена, другой на палку.
Лазаренко подводит старичка к крыльцу, они останавливаются напротив Авроры. Та опускает голову и закрывает лицо ладонями.
— Зина, — зовет старик, — дочка, это ты? Я не так хорошо вижу, как раньше. Надо и на втором глазу операцию делать, но Галя заболела, не до того было.