Три дня
Шрифт:
А он этим наслаждался. Не одно лишь вино развязало ему язык, разрумянило щеки и придало округлости его жестам. Не только теплый свет свечей сглаживал резкость его глубоких морщин. Йорг оживился оттого, что оказался центром внимания, почувствовал, какую важность и ценность он представляет для Кристианы и Марко. От этого он молодел. Поэтому он вновь и вновь подзадоривал обоих, подогревал их воинственный пыл.
— Он же еще совсем мальчик, — примирительно говорил он Кристиане в ответ на ее обращенные к Марко упреки в том, что приветственное обращение Йорга в адрес конгресса против насилия едва не привело к отказу в помиловании, на что Марко не мог не показать себя хотя и молодым, но сознательным революционером, имеющим полное право призывать на свою сторону Йорга. — Ты хотела бы лишить меня права самостоятельно принимать за себя решения, — упрекнул он Кристиану, которая была против, чтобы он встречался с устроителями конгресса, на что она не могла не ответить ему заверениями, как высоко она ценит его ум и здравый смысл.
Марко
— Я не хочу, чтобы ты ввязывался во все, что бы ни делалось. Но ты нужен нам. Мы не знаем, как нам бороться против системы. [20] Мы спорим и спорим, и время от времени кто-то из наших проводит акцию, и перед федеральной прокуратурой разгорается пожар или объявляется тревога на вокзале, и поезда начинают запаздывать, но это же все детские игрушки! А ведь вместе с товарищами из мусульманских организаций мы могли бы действительно предпринять что-то крупное. Они с их энергией и мы с нашим знанием этой страны могли бы сообща нанести по-настоящему чувствительный удар. Но тут встревают те, которые говорят, что с кем угодно, только не с этими; мол, коли на то пошло, то с таким же успехом можно объединяться с правыми, а другие говорят: вот именно, что с правыми, почему бы и нет! А к этому добавь еще и старые дискуссии, которые ты в свое время уже проходил, против кого допустимо насилие: против людей или против явлений, или насилие вообще исключено. Нам нужен кто-то, кто пользуется авторитетом. Остальные участники РАФ от всего отказались, они покаялись и, пустив слезу, попросили прощения, а ты — нет. Ты даже не представляешь себе, каким ты пользуешься авторитетом!
20
Мы не знаем, как нам бороться против системы. — Под системой здесь понимается ненавистная леворадикалам капиталистическая государственная машина. Вслед за представителями студенческой внепарламентской оппозиции члены РАФ были убеждены в том, что национал-социалистическое прошлое не изжито, поскольку поколение отцов, запятнанное преступлениями фашистского режима, удерживает рычаги власти в своих руках. Неслучайно свое противодействие системе они называли «сопротивлением», заимствовав этот термин у подпольщиков-антифашистов времен Второй мировой войны. Бороться с системой можно только методами вооруженной подпольной борьбы — так был выдвинут лозунг «городской партизанской войны».
Йорг отрицательно помотал головой. Но лишь потому, что еще не наслушался. Он хотел услышать больше про свою стойкость в тюрьме, про восхищение молодежи, про то, каким авторитетом он пользуется в молодежной среде, и про ответственность, которая на нем лежит. Да, настаивал Марко, такой авторитет порождает ответственность и Йорг не вправе бросить молодежь в трудную минуту.
Что могла возразить ему на это Кристиана? Призывать Йорга, чтобы он повременил с решением:
— Ведь еще и суток не прошло с тех пор, как ты вышел из тюрьмы…
— Повременить! — насмешливо воскликнул Марко. — Повременить? Ему пришлось повременить целых двадцать три года. Он выстоял на протяжении двадцати трех лет, для того чтобы стать тем образцовым примером, какой являет собой сейчас. Или ты бы и Нельсона Манделу [21] отправила после тюрьмы «Роббен-Айленд» для поправки здоровья в Альгой? [22]
Нельсон Мандела? Ильза взглянула на Йорга. Тот улыбался немного смущенно, но не выразил несогласия. Неужели его жажда признания так велика? А как бы я на его месте изголодалась за двадцать три года? Могла бы я устоять перед Марко? Марко был хорош! Когда он прямо глядел в лицо Йоргу своими голубыми глазами, то казалось, словно он доверчиво кладет к его ногам свою молодость. Как бы ни относился Йорг к идее возобновления своей борьбы против системы, к сотрудничеству с «Аль-Каидой» [23] и к тому, что на него смотрят как на образец, но в восторженное преклонение Марко он верил и был убежден, что Марко в своем восхищении не одинок.
21
Нельсон Мандела (р. 1918) — первый чернокожий президент ЮАР (1994–1999), лауреат Нобелевской премии мира 1993 года; во времена апартеида провел 27 лет (1964–1990) в тюрьме на острове Роббен-Айленд (ныне является музеем).
22
Альгой — местность на юге Баварии, вблизи Боденского озера, охотно посещаемая туристами; горнолыжный курорт в Баварских Альпах.
23
«Аль-Каида» (араб. основа, фундамент) — международная исламская террористическая организация, первоначально созданная в середине 1980-х годов для борьбы
— Неужели ты забыл, как часто ты говорил мне, что стосковался по природе? По лесам и лугам, по молодой весенней зелени и по краскам осени, по запахам свежескошенной травы и прелой листвы? О том, как ты стосковался по морю? Иногда ты говорил, что после освобождения отправишься гулять по пляжу, глядя на волны, и будешь неустанно идти, пока тебя не наполнит ритм набегающих волн. А иногда ты мечтал о большом саде с фруктовыми деревьями, под ними ты хотел лежать весной в шезлонге, завернувшись от холодка в одеяло. Не дай отнять у тебя эти мечты!
В присутствии сидевшего за столом Марко Йоргу было стыдно слушать про свои мечты и грезы.
— Тогда я был в отчаянии, Кристиана. Теперь я яснее сознаю, что на мне лежит двойная ответственность: не только перед самим собой, но и перед теми, кто в меня верит. Однако гроза закончилась, и я не прочь прогуляться с тобой по лесу и по лужайке. — Он улыбнулся Кристиане. — Пошли?
И снова Кристиана тотчас же все простила ему. Нельзя быть такой обидчивой. Йорг не предал ради Марко их общие мечты о том, чтобы вместе побыть на лоне природы. Она вскочила даже раньше Йорга и, когда он тоже поднялся, взяла его под локоть, прицепившись к его руке жестом влюбленной женщины.
— Нам понадобится фонарик?
— Нет, я знаю все дорожки.
— К нашему возвращению вы уже наверняка ляжете спать. Допейте бутылку, и спокойных вам снов!
Помахав правой рукой, Йорг левой обхватил Кристиану за талию. Они распахнули обе створки дверей, ведущих в сад, вышли на террасу и исчезли в ночи.
— Раз так, то давай. — Марко разлил себе и Ильзе остатки вина. — Хочешь? — сказал он, предлагая ей закурить.
— Нет, спасибо.
Марко неторопливо зажег свою сигарету.
— Весь вечер ты на меня смотрела так, словно спрашивала себя, верю ли я в то, что говорю. Или в своем ли я уме. Поверь мне, я в своем уме и верю в то, что говорю. А вот я спрашиваю себя, понимаешь ли ты и тебе подобные, что происходит в мире. Ты, вероятно, считаешь, что одиннадцатое сентября — бредовая выходка сумасшедших мусульман. [24] Нет, без одиннадцатого сентября не было бы ни одного из тех изменений к лучшему, которые произошли в последние годы. Возобновилось внимание к палестинцам, что, как-никак, является ключом к миру на Ближнем Востоке, и к мусульманам, составляющим, как-никак, четверть населения земли, оживилось ощущение планетарных угроз, начиная от экономических и кончая экологическими, люди на собственном опыте поняли, что за эксплуатацию приходится дорого платить, причем цена все растет и растет. Для того чтобы мир образумился, ему иногда требуется шок, так же как отдельно взятому человеку. После первого инфаркта мой отец наконец начал вести разумный образ жизни, то есть живет так, как вообще следует жить. Другим для этого требуются два или три инфаркта.
24
…одиннадцатое сентября — бредовая выходка сумасшедших мусульман. — См. прим. 6.
— От инфаркта иногда умирают.
Марко загасил недокуренную сигарету, допил свое вино и встал из-за стола:
— Да ну, Ильза! (Ведь тебя так зовут — Ильза?) Тот, кто в наше время умирает от инфаркта, сам в этом виноват.
11
Очутившись в своей комнате, Ильза немного посидела в темноте, прежде чем зажечь свечку и раскрыть заветную тетрадь.
«Он — лучший из всех». Это замечание Йорга о Яне не шло у нее из головы. Может быть, он говорил о каком-то другом Яне? Если Йорг имел в виду их общего друга, то скажи он хотя бы «Он был лучшим из всех», это все равно не вязалось бы с его высказываниями на похоронах и даже в таком виде прозвучало бы довольно неожиданно. А уж «Он — лучший из всех» вообще ни с чем не сообразно. Разве что их общий друг Ян и вправду не покончил тогда с собой, а сбежал от своей прошлой жизни, с тем чтобы начать новую — жизнь террориста, которую он продолжает вести по сей день. В таком случае презрение, которое выражал Йорг на похоронах, было напускным, а нынешнее восхищение — его искренним мнением. Если все это так, то Ян действительно заслуживает его восхищения как террорист, который не дал себя поймать.
Ильза вспоминала расследование, которое она проводила тогда, и старалась представить себе, каким образом Ян сумел всех обмануть. Он должен был подкупить похоронное бюро или воздействовать на него шантажом. Похоронное бюро забрало его из Франции, доставило в Германию, устроило прощание с усопшим и его похороны. Оно же могло обеспечить и подставной труп, который вскрывали французские судебно-медицинские эксперты. То, что подставной труп был одет в свитер и джинсы, было, конечно, их проколом. Вероятно, Ян не позаботился захватить с собой второй костюм. Еще кто-то должен был помогать Яну — какой-нибудь врач, возможно, женщина, может быть, медсестра.