Три фальшивых цветка Нереальности
Шрифт:
— А теперь, — крикнул я…
Крылатый снаряд пробил раму. Меня тряхнуло и потянуло в сторону.
— Ооо, чёоорт! Поберегииись!..
— Децербер?
Вельз задрал голову.
Меня мотнуло туда, сюда, я прочертил в воздухе несколько кривых, сделал круг, ещё один, а затем мной словно выстрелили из пушки. Мир лопнул, как конфетти. Бум! Вокруг лишь разноцветные ленточки, и я — одна из них.
Меня занесло вперёд, и не знаю, каким чудом мне удалось развернуться. Солдаты продолжали стрелять. Под сопровождение не смолкающих ни на секунду залпов я влетел в дыру, врезался в Вельза, и мы покатились по земле.
Я не видел, как дыра захлопнулась, да мне и не хотелось на это
— Защитка! — крикнул я, вскакивая на ноги.
Вельзевул включил защитное поле. Оно растянулось метров на двести. Пока «сашники» будут его обходить, мы добежим до поляны, запрыгнем в шлюпку и улетим отсюда ко всем чертям.
До поляны было два километра. Мы неслись во весь опор.
— Поднажми, Вельз!
Вельз не ответил. Он был занят — тяжело дышал рядом со мной. Приминая траву, ломая кусты и ветки, мы мчались вперёд.
Вояки громко ругались и стреляли нам вдогонку.
Остановить нас мог только Конец Света.
Когда мы запрыгнули в шлюпку, Вельз почти не дышал, а я дышал через раз. Сегодня «сашникам» не повезло — Конец Света не наступил. Я ударил по кнопке автопилота и вдавил её в корпус. Шлюпка подпрыгнула в небо и, изрыгнув пламя, стартовала.
— Можешь дышать, Вельз, — сказал я, закуривая.
Track 15 “Be Quick or Be Dead” [16]
Я положил ноги на приборную панель и закрыл глаза. Вельзевул, когда его дыхание восстановилось, спросил: ну, что тебе удалось узнать? Я хотел немного отдохнуть, но Вельз допытывался так настойчиво, что пришлось ему уступить. Не открывая глаз, я рассказал ему о том, как подменил цветок, как был вынужден оставить генератор личин в хранилище, о болтливом столе, который открыл мне доступ к файлам Штоуманна.
Дьявол сказал, что на генераторе я оставил отпечатки своих пальцев, ведь на мне не было перчаток.
Да, ответил я, потому что в них неудобно работать. Но это не проблема. «Сашники» и так знают, кого искать. Меня.
— А за себя не беспокойся: они могут сколько угодно подозревать тебя или кого-либо ещё, но у них нет доказательств.
— Это не остановит их, если им захочется похитить меня и немножко попытать.
— Ну да. Тут ты попал в яблочко. Крепись, брат Вельз.
Брат Вельз вздохнул и сказал, что надеется на помощь Повелителя, владыка Ада всё-таки его близкий родственник.
— Это верно, но, насколько помню, он говорил, чтобы мы на него не рассчитывали. Если угодим в беду. Как ты думаешь, мы в неё угодили? — Я широко улыбнулся. — Хотя, может, он имел в виду только меня.
— Угу.
— Да не, Вельз, ты зря паникуешь. Ты же брат Павла. Кто захочет бросить вызов ему, а в его лице — всему Аду?
— Может, и никто… Но если ставки так велики, что они вынуждены будут рискнуть?
— Пожертвовать жизнями ради огромной кучи денег?
— Ради денег. Или чего-то более ценного.
— Свобода, власть, мировое господство?
Вельзевул кивнул.
Перед моими закрытыми глазами возник образ: многочисленные жёлтые папки и их названия — Вечная Война , Мировое господство … Один ли генерал Штоуманн работает на Мастера Хаоса? Или вся «Секретная Армия» тайно перешла под начало Тартара?
— Наша главная проблема в том, что мы не знаем ставок. Мы влипли по самые уши, а из-за чего — понятия не имеем.
— Из-за цветка? — предположил Вельзевул.
— А на что он им сдался? Почему все готовы порвать друг друга на части из-за него? Поправочка: порвать на части меня .
— Ты говорил, что у Штоуманна какие-то делишки с Мастером Хаосом. Как ты думаешь, это связано с цветком?
— Да, да, да. Зуб даю на отсечение…
— Но доказательств у тебя нет?
— У меня есть факты. Наконец-то. Раз: «СА» тайком от Повелителя забирает цветки к себе на базу. Два: «сашники» не справились бы сами, и им пришлось вступить в сговор с полицией. Три: цветок лежал в 11-м хранилище, а оно находится у генерала в кабинете. Четыре: это не простое хранилище, а универсальная реальность, которая стоит несколько «лимонов» — откуда у генерала такие деньжищи? Пять: файл, в котором упоминаются имя Мастера Хаоса и цветок…
— Явной связи между ними нет. О них просто говорится в одном и том же документе.
— В этом документе всего две строчки. В первой упомянут Мастер Хаос, во второй — цветок. Да, гипотетически между ними может не быть связи. Но мне и этого достаточно, чтобы…
— Сомневаюсь, что моему братцу будет недостаточно, он потребует более веских доказательств.
— Это я знаю.
Я снял тёмные очки и посмотрел в иллюминатор. Внизу проносился Ад: высокий, красивый, шумный. Мы пролетали над районом, где преобладал песочный цвет. Приближался полдень. Было светло, но жилые здания, магазинчики, мобили и некоторые жители всё равно мигали лампочками и светили фонарями. Дороги и строения плавились от жары. И это была уже не метафора. Кучки строителей перемещались от одного расплавленного участка к другому, обрабатывая растёкшиеся камни и металлы особым раствором. На заводах изготовляли в два, а то и в три раза больше стилонеров. Крылатые воришки появлялись на свет и, не успев к нему привыкнуть, вылетали через небольшие окошки на улицу. Собирались в стаи, облепляли здания, как мошкара — листья, и обдували, обдували их холодом. Адцы сходили с ума. Уровень жестокости вырос, уровень преступности — тоже. Самым популярным преступлением стало ограбление автоматов с газировкой.
Вельз включил визор. В новостях говорили о разном, но всё так или иначе касалось жары.
Рынки закрыли — из-за жары.
Реки обмельчали — из-за жары.
Театры пустуют — из-за жары.
Автоинспекторы берут взятки — из-за жары.
Повелитель объявил сегодняшний день Днём Жары и призывал всех жителей Ада к борьбе… с жарой.
Я представил длиннющие очереди: призраки, демоны, лангольеры, клавишники — все вооружаются вёдрами с водой и идут тушить Ад. Выплёскивают воду на тротуары. Она стекает на дорогу, в канализацию. Ад наполняется водой. Ручьи набухают, как вены, превращаются в реки. Вода затекает в дома, в игровые автоматы, в полых существ. Вода завладевает всем. Реки схлёстываются, и влага побеждает сушу. Низкие здания уже погрузились на дно новорожденного океана, высокие в жалких потугах тянут шпили вверх. Ад похож на аквариум. Кто-то решил налить в аквариум воду — до краёв. Чтобы Ад и любое воспоминание о нём исчезли в ревущих голубых потоках, в жарких волнах. Кипящих и исходящих паром. Купол раскаливается добела. Издевательски легко его энергия рождает клубы пара, и они заволакивают небо и Купол, и Космос. Ветер стихает. И ничто не мешает пару, душному влажному пару, захватить…
— Дец.
Сквозь удушающее тепло и головную боль проступили алые контуры. Они стали чётче и насыщеннее. В контуры налили краску. Наверху вспыхнули два глаза. Чуть ниже появился чёрный овал — рот. До меня донеслись звуки:
— Дец, ты в порядке? Я сам выпил три таблетки, пока головная боль не отпустила. Ну, как ты?
— Вельз…
Я сел и понял, что нахожусь в кресле. Меня обступили стены, стол, иллюминаторы, приборная панель. Я всё ещё был в шлюпке.
— Ты отрубился, — сказал Вельзевул. — Мы решили покемарить и отключились. Я первым пришёл в себя.