Три фальшивых цветка Нереальности
Шрифт:
— Да, 10 хранилищ. Вернее, сейчас 9 — одно закрыли на ремонт. А если не считать хранилище № 1, которым могут пользоваться только высшие чины, то 8. Но лучше будет сказать 7, потому что хранилищем № 4 никто не пользуется, так как оно…
Говорящий план здания был интересным собеседником, но я сюда не для болтовни пришёл. Ну, будем надеяться, мой вопрос не вызовет подозрений. Судя по нашивкам, я всего лишь сержант, не знаю, разрешено ли сержантам спрашивать…
— В какое хранилище отнесли цветок?
План замолчал.
Может,
План зевнул очень громко и извинился.
— Пршу прщения. Я пытался не зевать. Цветок, говорите? А какой именно вас интересует?
— Я что, должен назвать код?
— Если правила не поменяли, то да. Каждой вещи, помещаемой в хранилище, присваивается код…
— Хорошо-хорошо.
— Но, если хотите, я уточню в правилах…
— Да не ст о ит.
Я вспомнил армейские деньки. Я попал в армию, когда в очередной раз что-то разрушил — уж и не помню что. Что-то ценное, кажется. Повелителю это не понравилось, и он отправил меня на службу в специальные войска. Все самые опасные, безнадёжные, сумасшедшие задания, с которыми не могли справиться обычные военные, поручали нам. Павел, наверное, надеялся, что меня убьёт шальной ракетой или что служба в армии излечит меня от «синдрома Децербера». Как прошло лечению — не знаю, но повеселились мы знатно.
У меня осталось многих ярких воспоминаний с тех времён. Одно из них — как мы получали еду в столовой. Еду выдавали по карточкам с кодом. Порции в столовке были маловаты, и, чтобы взять доп. порцию, мы маскировались под других вояк. Тут всё было о’кей: мы исправно посещали курсы маскировки (только их мы и посещали). А когда нас просили предъявить карточку, мы говорили, что оставили её в других штанах, а потом — примерно следующее:
— Старик Бронн, да это же я — Леис! Ну, где моя порция? Проголодался как вервольф!
Если персонал столовки и подозревал об обмане, то не подавал виду. Они хорошо помнили, как сами совсем недавно дрались за кусок хлеба. Точно так же дрались и мы: на выходе из столовки нас ждали ребята, которым не достались их порции. А мы не успевали смыть маскировку, и казалось, что два одинаковых существа разговаривают друг с другом. Я всегда острил на эту тему. Дескать, видите, машину для клонирования наконец починили. А почему вы не рады?
И они объясняли нам, почему не рады.
Сытный обед и хорошая драка — что ещё нужно мужчине для счастья?
Весёлые были деньки, как сказал бы Вельзевул. Его тогда «сослали» вместе со мной. Сначала он не оценил шутки старшего брата, но потом ничего, втянулся.
Медсестрички у нас в части были ого-го. Я по несколько раз на дню ходил к ним на приём…
Две мои головы нежились под тёплыми лучами воспоминаний, а третья сказала:
— Парень, я спешу. Генерал послал меня в хранилище, а ты знаешь, какой у старика характер.
В любой армии есть генерал-старик со сволочным характером.
— А, ген. Штоуманн. — План понимающе мигнул.
— Ага. Так где тот цветок, что привезли первым?
— Насколько я знаю, цветок всего один. То есть, сначала их было два, но потом один куда-то делся.
— Куда это?
— Не зна’. Но остался один. Он лежит в 11-м хранилище.
— Брр. Ты же сказал, что их всего 10?
— В общем, да, не считая того факта…
— Давай не будем вдаваться в подробности. Что за 11-е хранилище? Какое-нибудь особо секретное?
— Типа того. Это личное хранилище ген. — а Штоуманна. Оно находится у него в кабинете.
— А, ну конечно. — Я ударил по воздуху, но плану показалось, что монстро хлопает себя по лбу. — Ну-ка, покажи мне его.
— Ща.
На экране плана загорелась цифра 300, а потом появилась схема коридоров, окон, дверей. Рядом с нужной дверью была нарисована красная стрелка. Мне вспомнились квесты.
— Ну чё? — спросил план.
— Спасибо, парень. Да ты не грусти. Когда-нибудь ты сломаешься, и тебя выбросят на свалку. А там уж отдохнёшь.
— Да когда это будет. Мне иногда кажется…
Но я уже спешил к лифту.
Растолкал солдатиков. Один из них огрызнулся, и я двинул ему под дых. Второй налетел на меня со сжатыми в кулак зубами — они росли у него на руке. Я сделал шаг в сторону — малый пролетел мимо. И зашёл в лифт.
— Этаж 300.
Ребята в форме были недовольны. Я подмигнул им. Всё как в старые добрые армейские деньки…
Под возмущённые стенания вояк лифт взмыл вверх. Могло показаться, что он дёрнулся, но на самом деле лифт переместился на 300-й этаж. Это заняло полсекунды.
Я подошёл к двери в кабинет генерала. Заперта. Ну, это ненадолго.
— А теперь вспомним ещё кое-что из моего прошлого…
— Чего ты тут собрался вспоминать?
На меня презрительно смотрел не особо мускулистый, но спортивный стручок с трёхчастной головой.
— Оо, дружище! Здорово. — Я подошёл, чтобы хлопнуть его по плечу. — А я как раз собирался…
Стручок увернулся от хлопка. В его взгляде появилась злость. Злость — это хорошо, главное, что не подозрительность.
— Я тебя не знаю и знать не хочу, — отчеканил он. — Я знаю только, что должен охранять дверь в кабинет и стрелять в любого, кто попытается проникнуть внутрь. И этим любым можешь стать ты.
О, он строит из себя крутого. Обычно такие типчики не отличаются умом.
Я сделал вид, что впечатлён его речью.
Стручок облизнул губы — он думал, что я дрожу от страха, и вовсю получал удовольствие.
— Так вот, дружище , если тебе надо в соседнюю комнату, милости прошу. Если ты вдруг захотел в туалет — беги скорей. Но будешь стоять здесь… — стручок похлопал по кобуре, — узнаёшь, каков в деле…
— Чёрт возьми, только не это!
Я отшатнулся от стручка.