Три горсти земли
Шрифт:
НОВОЕ НАЗНАЧЕНИЕ
Закрывая дверь в сарае, услышал чей-то шепот. Кто-то разговаривал. Испугался в первые секунды, а потом прислушался. Один голос показался слегка простуженным и усталым, а второй- был энергичен и немного задиристым.
– Что ты видела за свою жизнь? Ковырялась в земле летом и осенью и даже зимой не стояла без дела.
– Работала. Надсаду получила. Болеть стала.
– Не бережет тебя хозяин и не ценит. Весной, извините сказать, в грязь окунает, а то и в навоз.
– Такое моё предназначение. Я понимаю его. Что он без меня может сделать? Ничего. Ручеёк ли пропрудить, грядку взрыхлить. Уж тебя не будет звать в помощники.
– Мне жалко тебя. Живёшь ты среди приземленных экземпляров, а мне довелось пообщаться с представителями культуры. Не тебе чета. Вся жизнь моя сознательная прошла в праздниках. В торжественных мероприятиях, так сказать. Повидала я столько красоты, прослушала столько зажигательных речей, столько клятв. А музыка! До сих пор звучат в душе моей оркестры…
– Чем ты занималась? Кем ты трудилась?
– Трудилась? Фу, какая пошлость. Меня всю жизнь носили на руках.
– И меня всегда обнимают теплые руки…
– Но мной не долбят мерзлую землю, Меня никогда не толкали в грязь. Я не роняла своего достоинства. Ты не можешь представить, это здорово находиться в красочной колонне. Ты не слышала трепета разноцветных флагов и знамён. А вокруг портреты вождей, цветы, смех, улыбки, звучат торжественные марши, а тебя несут, несут… Голова кружится от восторга и значимости. Как это было здорово! …Какая работа? Надо жить счастливо и весело, а ты всё о работе.
– Ты просто бездельница.
– Не скажи. Однажды на выборы нас прибили на самую высокую крышу. Мы там развивались на ветру и на морозе. Но все смотрели на нас, задрав головы. Нас было двое. Да. Чудесное полотнище. Как я его любила. Оно такое яркое, лёгкое. Как оно расправляло свои складки на весеннем ветру, как восторженно трепетало. Это не то, что идти в колонне. Мы были на высоте. …Что потом? Нас сбросили вниз. Поставили в угол. Мы пылились. Всё реже и реже нас выносили на праздники. Люди уже не радовались, как раньше. Портреты вождей уже не носили. Появились новые трёхцветные полотнища. Шикарные. Блестящие. Меня не забывали. А подружек становилось всё меньше и меньше. Полотнища почему-то стали заменять. Поистрепались они от разных катаклизмов. …Непонятно? От непогоды. Как тебе объяснить. Погода стала меняться, и флаги меняли. Мы оставались на своих местах, а вот полотнища наши страдали. Одни сдирали, другие- приколачивали. Пришел и черёд моего друга. Осталась я одна. Пылилась в подвале. Пока меня не приметил хозяин. Он вытащил гвозди, оставшиеся от крепления полотнища, цвета которого олицетворяли республику Белоруссию. …Что тут непонятного. Флагом я была Белорусской республики. Темнота. Нас было много флагов разных сестёр- республик. Но понемногу они меняли свои прежние краски и линии, гербы и символы. Что дальше? Дальше завхоз загнал меня в железную трубку, которая походит на расческу. Полюбуйся. Теперь мы вместе сгребаем разный мусор.
– Праздники кончились для тебя. Надо работать, милая. Что ты плачешь? Пора забыть прошлое. Ты приносишь большую пользу. Разравниваешь грядки, уничтожаешь сорняки. Демонстрации- это хорошо. А то, что ты делаешь,- великолепно. Без тебя хозяину было бы очень трудно. Только ты умеешь так разбивать комки и готовить землю под посадку цветов, овощей и других нужных культур.
– Но всё лето я бездельничаю. Мне это горько сознавать…
– Ты просто отдыхаешь. Осенью мы опять будем копать, и рыхлить землю для будущих всходов. У тебя новое назначение. Не грусти. Ты прекрасно справляешься со своими обязанностями.- Лопата весело рассмеялась. Грабли облегченно вздохнули.
ВАЛЕНКИ
Скучно стало Сереже. Мама ушла с Аришей в магазин. Решил он сходить к бабушке в музей. Сначала полистал книгу с картинками, а потом принялся бегать по залам. Несколько раз его просили не шуметь, а он немного передохнет, вновь начинает пугать музейную тишину.
– Где она? Тишина эта? Какая она? – сыплет вопросами Серёжа, а сам во все уголки заглядывает.
– Мудрая она. Никто её не видит, а она всё примечает. Ничего не трогай, веди себя тихо.- Говорит бабушка, а сама на часы смотрит. В одном зале увидел мальчик валенки. Снял сандалии и сунул ногу в валенок. Пришелся впору. Он и второй надел. Так ему весело стало, что от скуки и следов не осталось.
– Поставь на место. Зачем это обул? Сейчас домой пойдём.
Хочет мальчик валенки снять, но не может. Приклеились. Бабушка пытается помогать мальчику, но ничего не получается. Тянут валенок с ноги, подоспевшие две тёти, но безуспешно «Что делать? – спрашивает бабушка, – не идти же ему в музейных пимах домой?»
– Нельзя уходить из музея в экспонатах,- сказал пришедший сторож.- Мальчика поставьте в зале. Пусть стоит экспонатом. Пока валенки не снимете с его ног.
– Мальчику нужно домой,- сказала бабушка.- Его мама будет волноваться, если Серёжу здесь оставить.
– Вот, что получается, если не слушать взрослых и шуметь в музее, нарушая порядок,- сказал старый музейный фотограф.- Сейчас ножиком попробую разрезать валенок, чтобы мальчишка мог ногу освободить. Подержите его, чтобы не вертелся. Не режет нож валенок. Какой крепкий войлок попался.
Фотограф поглядел на мальчика, почесал лысину, ушел звонить в клуб знатоков, что в телевизоре показывают. Серёжа не очень печалился. Валенки ему понравились. Возня взрослых его смешила. Даже когда пришла мама и увидела музейные валенки, когда они пошли домой,- он был в чудесном настроении. А взрослые не очень радовались. Даже наоборот.
– Мама, ребенок пять минут с вами находился, а какие возникли проблемы? Ему в школу через два дня. Он так и будет на линейке стоять? Вы не знаете, мама, а кто мне скажет, что делать с валенками? – сокрушалась мама Оксана, качая головой и вздыхая.
– Серёжа не слушал, что ему говорили. Бегал и трогал экспонаты. Прибежал из зала быта в валенках. Ему было весело. Он и сейчас в чудесном настроении. Снимать валенки будем в мастерской. А то и МЧС пригласим. Не может такого быть, чтобы валенки не снялись.
Вечером Сергей с удовольствием помогал маме и бабушке поливать грядки, собрал выросшие за ночь огурцы и нарвал банку малины для сестры младшей Ариадны. Ужинал мальчик аккуратно, не капризничал, не выбирал что повкусней. Его словно подменили. Он даже раскрыл свою книжку и прочитал несколько слов, которые ему раньше не давались.
Как только Оксана привезла детей в город домой, позвонила в службу МЧС, договорилась о встрече. Вадим не придал значения событию, которое произошло с сыном. Он верил в возможности оборудования, которое разрезает бетонные балки и «перекусывает» стальные толстые прутья. Когда умелые парни включили свои пилы и попытались снять валенки, он держал мальчика за руку, полагая, что через несколько секунд войлок будет разрезан на кусочки. А этого не произошло. Эмчеэсовские парни развели руками. Даже крохотного и заметного следа не осталось на валенках. Вадим посмотрел на инструменты. Они оказались испорченными. Алмазные пилы не смогли хоть чуточку повредить серый войлок. «Хоть что-то сделайте. Ему в школу завтра».- Просил Вадим растерянных парней. Пожилой мужчина, мотая головой, сказал, что нужно к бабушке, а валенки не простые, тут оборудование бессильно.