Три холма, охраняющие край света
Шрифт:
– Всё равно - браво, Аврелий!
– воскликнул Солдатиков.
– Я-то полагал, что ты службист от и до, а ты такую инициативу проявил…
Генерал чуть не подавился непрожёванным огурцом.
– Олег Максимыч… - он выпучил глаза, да так и не вернул их на место.
– Мужики, вы что? Вы думаете - это я? Китайскую Стену?
– А кто же?
– сказал губернатор.
– Ты у нас генерал, тебе и шашки в руки… Динамитные… Хотя мог бы и предупредить: мы не дамы, нас сюрпризы не впечатляют!
– Не, мужики…
– Хотя решение в принципе правильное… А я-то думал - это Турков! Воцарилась тишина, как от удара колуном.
– Да-а, - сказал наконец владыка.
– Это уж точно не ты. Убедил в сто пудов. Ох ты и облом, Аврелий. Зачем бы Туркову родную племянницу под развалинами хоронить? Он же в ней души не чаял, мы же на его помощь против Никона рассчитывали… Помянем, братья, невинноубиенную отроковицу… Помянули и уставились в монитор, на котором спасатели понагнали уже свою технику к развалинам.
– Скорей бы опознание ихних поганых тел провести! Просто не терпится, - сказал генерал.
– Кто же тогда заряд заложил? Хотя… Может, и не было заряда? Ведь эта халабуда и так на соплях держалась, в любой момент…
– Вовсе нет, - подал голос референт.
– На соплях у нас много чего держится сотнями лет. Это был маленький, очень экономный, очень хорошо рассчитанный взрыв. Я же физик, не забывайте! Работа была экстра-класса…
– У меня в управлении таких специалистов нет, - открестился Лошкомоев.
– Есть один орёл, так он даже учебную гранату обезвредить не может, чтобы палец себе не оторвать. Перевелись нынче умельцы…
– Ну, кое-кто остался, - сказал Ценципер.
– Валетик наш, например. Он же сапёром был, пока не ошибся… Валя, это ты бух-бух сделал?
Валетик покончил уже с леденцами и гремел сейчас шоколадной фольгой.
– Алюль, булюль, хиштаки, саританур, - ответил он причитанием из полузабытой сказки на родов СССР.
– Чей бы бычок не прыгал, а телятки наши, - подытожил дискуссию владыка Плазмодий.
– Покарало Никона провидение, поскольку, Бог и фраер - две вещи несовместные… Стой, а ведь Турков всё равно на нас подумает!
– Пусть думает, - отмахнулся губернатор.
– Что он может? Кто он? Главное - Никона над нами нет…
– Никона нет, - вздохнул епископ.
– А легче не становится, что-то тяготит душу… Помянем гада, всё же и он человек был…
Референт этого тоста не поддержал, а вывел картинку с одного из мониторов на большой экран.
– Господа, - торжественно объявил он.
– Наш великий арабский друг после намаза в Покровской мечети добрался наконец до врат Шалаболихи… Все с интересом уставились на изображение.
Вместо прежнего ветхого мостика через речушку уложены были три понтона, причём крайние пришлось вкопать в землю.
А поверх понтонов действительно положили асфальт, уже побежавший трещинами.
– Ну, сейчас комедия будет… - сказал губернатор и хихикнул.
– Только зрителей многовато, - заметил Ценципер.
Действительно, на рубеж речушки Шалаболихи, несмотря на будний день, начал подтягиваться, как на гулянье, народ из города - на автобусах, на машинах, а кто и пешком. Переехать через новоявленный мост никто не решался - неумолимый Филимоныч пропускал за реку только колхозные машины да кое-кого по знакомству.
Караван бабурского султана приближался к мосту, сопровождаемый толпой зевак. Паланкин почти неподвижно плыл на плечах умелых чёрных невольников. Белые верблюды эскорта неотступно шагали следом.
Внезапно понтоны вздрогнули и двинулись, подобно огромной трёхзвенной гусенице или связке гигантских сарделек. Асфальт вздыбился чёрными льдинами…
– Кто там старший? Старший кто у военных?
– завизжал губернатор.
– Так они уехали все, Олег Максимович, - доложил невидимый секретарь.
– Они свою какую-то делегацию встречают… Натовскую…
Понтоны начали медленно раскачиваться, словно стараясь отцепиться друг от друга. Куски асфальта плюхались в реку. Невольники старались удержать равновесие - нет чтобы им попросту сдать назад. Средний понтон резко завалился набок - и все четверо гигантов полетели в воду вместе со своим драгоценным грузом.
Верблюды сопровождения, которых всадники бросили было вскачь, словно наткнулись на невидимую преграду, заревели и побежали прочь, несмотря на крики возмущённых бедуинов.
– МИД за всё отвечает, - внушал себе губернатор, - МИД за всё отвечает…
– Народ отгоните!
– кричал своим генерал Лошкомоев.
– Спасайте народ! Смотрите, чтобы народ не совался!
– Ещё один заботник!
– воскликнул владыка.
– Однако не утоп бы парнишка, даром что басурманин…
Султан Салах, выбравшись каким-то образом из своего бронеаквариума, показался на поверхности. Почему-то он был уже в надутом спасательном жилете. Спешившиеся бедуины толпились на берегу, протягивая своему владыке приклады винтовок. Верблюды-альбиносы смятенно носились по полям и усиливали панику. А бедные носильщики так где-то и сгинули в глубинах речки Шалаболихи. Пуще смерти им был гнев господина. Во всяком случае, больше их никто не видел…
Салах бен Омар выкрикивал своим подчинённым какие-то суровые, но справедливые упрёки. Референт Ценципер, понимавший их язык, блаженно улыбался. Потом султан вырвался из заботливых рук телохранителей и отшвырнул белый бурнус, в который его пытались закутать, чтобы не ознобился. Тонкий и звонкий парнишка попрыгал на месте, вроде как разогрелся - и легко помчался, огибая асфальтовые торосы и надолбы, по успокоившимся понтонам на другой берег.
– Ишь ты - пропустил его Филимоныч!
– подивился референт.