Три капли яда на стакан воды (По ком звенит бубен?)
Шрифт:
– Там никто не живет. Мадам Степанида съехала сегодня ночью, номер забронирован другим лицом с сегодняшнего дня, – опустил глаза в свои записи администратор.
– Как съехала? Куда?
– Этого я не знаю, но ее вещи еще у нас в камере хранения.
Матвей, весьма обеспокоенный, позвонил Степаниде на сотовый. Узнав, что она жива-здорова и ждет его у полицейского участка, Матвей тут же взял такси и поехал по названному ею адресу. Степанида стояла у полицейского участка в красном льняном сарафане и белой блузе-распашонке в мелкий
– Доброе утро! Деньги при тебе?
– При мне… – усмехнулся Матвей. – Неизвестно, чему ты больше рада, мне или деньгам?
– Конечно, деньгам! Они же помогут Алле выйти на свободу, – схватила его за руку Стеша и поволокла в отделение полиции.
После двадцатиминутного ожидания их принял Яшар Сезер. Окинув их недобрым взглядом, он выдал:
– Понятное дело – русская мафия! Круговая порука! Деньги есть у всех членов банды! Только опоздали вы, господа, птички упорхнули. Сам задержанный Александр вызвал своего адвоката и внес залог за себя и за женщину.
– А куда они поехали?
– Я не знаю, видимо, к нему домой. Личные вещи им были возвращены, телефоны тоже, позвоните и узнаете. Страну они пока покинуть не могут, да и вам не советую. Чует мое сердце, что будут у меня еще с вами проблемы.
Молодые люди вышли из полицейского участка, и Стеша рассказала Матвею, что случилось этой ночью в гостинице.
– Где же ты ночевала?
– У своего друга, с которым я приезжала к тебе в гостиницу.
– У этого обаятельного блондина?
– Да.
– Зачем обременять старых друзей, перебирайтесь с Аллой ко мне, – предложил Матвей.
– Спасибо, я поживу у Юры, он и Алле не откажет, они давно знакомы.
– У вас любовь? – спросил Матвей.
– Это тебя не касается.
Матвей промолчал, а Стеше понравилось, что он не попрекнул ее деньгами, мол, любовь с Юрой, а деньги у меня просишь. Она позвонила Алле и «порадовала» подругу выселением из номера.
– Вот козел! Ну, погоди, он еще у меня попляшет! Я остановилась у Саши, это в тех частных владениях на пляже, куда мы с тобой случайно забрели в первый день.
– О, вы уже вместе… с Сашей, – улыбнулась Степанида.
– Конечно! Холостяк, молодой, богатый, зачем я буду его упускать?
– Когда он был просто лодочником, он тебя мало интересовал.
– Да, я такая, – подтвердила Алла и пригласила: – Приезжайте к нам.
– Хорошо, мы заедем, поговорим об обнаруженном вами трупе, а так я остановилась у Юры.
– У Вихрова?
– У него самого.
– Вот чертяга… в Турции обосновался! Жду тебя, подруга, поговорим обо всем.
Степанида отключила связь и посмотрела на своего мрачного спутника.
– Алла с Сашей ждут меня у него в доме, поехали со мной.
– А зачем я тебе?
– Не дуйся, ну, что с тобой? Если бы мы были влюбленной парой, я бы подумала, что ты ревнуешь.
– Ревность – незнакомое для меня чувство, –
– Я с тобой… ох и разоримся мы на такси.
Остановить кого-нибудь из медперсонала в турецкой больнице было нешуточным делом. Когда наконец Матвею крепко удалось ухватить за рукав какого-то доктора и спросить его о русском пациенте с черепно-мозговой травмой, их направили на третий этаж в отделение нейрохирургии. Там Матвей долго объяснял на смеси из трех языков, что им надо, медсестре со строгим взглядом из-под густой челки.
Она так ничего и не поняла и привела им из отделения доктора, говорящего на русском языке.
– Вы по поводу парня в коме? Максима? – уточнил он, глядя на часы и всем своим видом показывая, что ему некогда.
– Да.
– Так вот, сообщаю вам неприятное известие. Ваш знакомый исчез.
– Как исчез? – переспросила Степанида.
– Очень просто. К нему в реабилитационную палату пришел доктор, а его нет. Все провода выдернуты, мониторы отключены, а пациента нет.
– Как нет? – снова спросила Степанида, бросая удивленные взгляды на словно окаменевшего Матвея.
– Ни следа, – подтвердил доктор.
– Он же был в коме, по вашим словам, или я ошибаюсь? – подал голос Матвей.
– Вот и мне интересно, как этот ваш русский в коматозном состоянии сбежал из больницы, – почесал затылок медик, – но факт остается фактом.
Доктор стрельнул глазами на внушительный бюст Степаниды и побежал дальше по коридору.
– Вот черт! Мне что, его надо было к себе наручниками приковать?! Куда он снова делся? Как я мог предвидеть, что он даже лежа в больнице, в тяжелом состоянии может исчезнуть? – вспылил Матвей, вытирая рукой потный лоб.
– Успокойся, мы не могли этого предугадать, – потащила его Степанида из больницы, – может быть, мы зря не сообщили в полицию о нападении на Максима?
– Чем бы нам эта полиция помогла? Они ведь не поверили, что ты и твой друг видели угрожающую надпись на столе?
– Все равно, если бы полиция зафиксировала нападение и увидела травмированного парня, то поверила бы в подлинность угрозы для его жизни и, возможно, поставила бы у его палаты охрану, – настаивала Стеша.
– Я во всем виноват, я сам должен был все время находиться у него в больнице, – достал сигарету из пачки Матвей, выходя на улицу.
– Ничего ты ему не должен, Максим тебе не родственник даже, – успокоила она его и тут же спросила: – А ты думаешь, что его снова похитили те же люди, что покушались на него?
– Откуда я знаю? Если это так, то парню конец, второй раз они не ошибутся.
– Думаешь, его опять запихнут в каменный столб? – поинтересовалась Стеша.
– Если мы его там нашли, второй шанс они нам вряд ли дадут, – сказал Матвей.
– Может быть, Максима все-таки не похитили, а он сам ушел? – предположила Степанида.