Три кавайки

Балакин Андрей В.

Так что новый 1921 год Николай Александрович Григорьев встретил в статусе Автарха огромной многонациональной территории. На восток она граничила с Вольным Казачьим войском, союзным ДК, с севера - советской РСФСР, отношения с которой еще не были прояснены, с юга - монархической Грецией, с запада Швейцарией и Германией. А также еще был кусочек границы Франции, так как, наступая по Дунаю в верховья, конфедераты отжали у Германии Мюнхен. РСФСР не устраивало, что ДК поддерживает казаков и контролирует Бессарабию, Одессу и Крым. Турков вообще не устраивало изгнание из Европы и оккупация Стамбула. Германию не устраивало потеря придунайских областей. Францию

вообще не устраивал сам факт существования анархистов. И это притом, что именно французы породили анархизм как учение! Англию не устраивал угрожающий динамизм, с которым Дунайская Конфедерация решает свои проблемы и идеалы автархии, не дающие совать их длинный английский пиратский нос в каждую дырку.

Столицей ДК стал Будапешт, находящийся примерно посередине, и из-за того, что создание конфедерации началось именно с Венгрии. Григорьев объявил своим комиссарам, что самое легкое - завоевание земель пока закончилось, и теперь начинается самое трудное - сохранение и развитие. Комиссары с ним согласились. Среди анархистов отмороженные безбашенные маньяки мировой революции долго не задерживались. Это Сталин с ними нянчился в рамках марксисткой парадигмы в РСФСР, а ускоренная эволюция практической деятельности у анархистов быстро задвигала неадекватов в сторону. Совет мудрецов работал над мирным проектом общенародного договора анархической империи. Одиозное слово "империя" долго обсуждалось, но надо же как-то называть территорию, на которой ты живешь?

Слово "государство" было еще менее приемлемым, ведь смысл анархизма в отвержении государства! Государство производное от слова государь. То есть некая территория контролируемая неким диктатором. Критики анархизма любили ругать анархистов за идею "разрушения государства" интерпретируя это как тотальное разрушение территории и народа и порядка. Хоть у анархистов всегда четко подразумевалось лишь разрушение системы порабощения. То есть идея уничтожения государства в анархическом смысле, это лишь уничтожение "государя". Причем не обязательно физически, а духовно. Народ должен быть сувереном своей земли. Никакой компромисс, как у марксистов, невозможен. Никакой правящей партии, правящего класса, пусть даже пролетарского, не должно быть. Высшая власть - референдум народа! И как народ решит, так и будет.

Но как еще назвать бесклассовое общество? Как назвать его правовую и политическую систему? Ведь должно быть все просто и понятно для любого гражданина общества! Поэтому решили использовать термин народной империи. Тем более что по смыслу, слово империя не имеет буржуазного и эксплуататорского подтекста. Имперская идея это лишь попытка соединения народов в единое общество наилучшим из возможных способов. А наилучший способ империи это создание бесклассового общества. То есть анархия. Во всяком случае, совет мудрейших пришел к выводу, что нужно отказаться от буржуазного термина "конфедерация" в пользу термина "империя".

Но согласно духу анархии, империя должна быть свободной, без императоров. И для референдума, вместе с обновленным Народным Договором предложили новое но интуитивно понятное название - Империя Свободы. Географическое понятие "Дунай" и политическое "Анархия" решили снять из названия, чтобы не заморачиваться потом самоограничениями свободы и роста империи. Тот же Крым уже не имеет отношения к Дунаю. Да и нет необходимости каждому гражданину быть правоверным анархистом. Свобода должна заключаться даже в том, чтобы быть несвободным при желании.

Но самыми насущными проблемами новой

империи были задачи практические - голод и разруха. Недостаток продовольствия смягчался значительными людскими потерями на землях, по которым отгремели только что мировая и гражданские войны, а также интервенция. То, что в других странах мира положение не намного лучше Григорьева не утешало. Нужно было как-то перезимовать, равномерно распределяя скудные припасы по общинам и подготовиться к весеннему сезону с минимальной разрухой в сельском хозяйстве. Частично можно было решить проблему голода, снизив поголовье скота. И в первую очередь - лошадей, заменив их на транспорт механический в армии и промышленности. Но это была лишь одноразовая мера, и малопопулярная - конину будут есть без удовольствия, только при сильной нужде. И для нее надо было запускать производство автомобилей и тракторов на максимум возможностей.

– А как это сделать при отсутствии диктаторской власти?
– заявил комиссар тяжелой промышленности Фридрих Краузе Григорьеву: - Мои распоряжения носят рекомендательный характер! Меня просто могут не послушать!

Григорьев усмехнулся печально: - Что брат Фридрих, нелегко быть анархистом? Никакого орднунга? А ведь именно в этом твое спасение! Ты просто не понимаешь всю пользу анархизма! Если бы ты был диктатором, то вместо того, чтобы заниматься своим делом, создавая систему сотрудничества между людьми, ты бы начал решать ИХ ПРОБЛЕМЫ за них. А людям нужно лишь помочь думать своей головой. У тебя все равно не хватит сил думать за каждого. Ты политик и создай политическое решение проблемы, а не решай их проблемы. Учитель не должен решать задачи своих учеников. Будь учителем!

Дискуссия велась на русском. В виду того что Автарх был русским, комиссары были вынуждены либо учить русский, либо говорить через переводчиков. Так постепенно русский становился общенациональным языком империи явочным порядком. Григорьеву было не трудно выучить какой-нибудь язык империи, например, немецкий он знал неплохо. Но ведь иные народы имели иные языки. На всех не угодишь, был остро необходим язык межнационального общения. И поскольку ядро анархисткой армии говорило по-русски, а также шла мощная эмиграция из РСФСР русских, не желающих жить при большевиках, то явочным порядком русский становился наряду с немецким языком межнационального общения империи.

Григорьев втайне еще видел другую перспективу для русского языка - перспективу поглощения империей РСФСР, после того, как большевики потерпят фиаско. Нации, в первую очередь, разделяют культура и язык. И если Империя Свободы, заговорит по-русски, то она как по маслу присоединит величайшую империю мира, как только она спотыкнется на ухабах марксизма. Григорьев был уверен, что это может произойти уже к концу его полномочий Автарха. Можно будет, даже, подсластить Сталину пилюлю, предложив ему пост Автарха соединенной Империи Свободы от Тихого океана до Средиземного моря, на следующие после него 5 лет.

– Ну что Лиза? Как тебе моя игра?
– усмехнулся Сталин: - Это тебе не роботов тупых программировать!

– Респект и уважуха!
– восхитилась Лиза, озирая мысленно пройденный ими боевой путь: - Реально трудная стратегия была. Но, как-то все срослось... Хотя, в голове не укладывается, как можно из маленькой банды создать огромную империю! Вы гений!

– Это мне уже часто говорили, - кисло сказал Сталин-Григорьев: - А у меня к тебе есть предложение. В старой Праге есть некие странные врата в вечность. Все кто в них входят не могут выйти обратно. Исследуем на пару?