Три колокольчика, два бантика и один лучший друг брата
Шрифт:
Он обманом заставил меня открыть дверь. Мне следовало присмотреться к цвету волос.
— Можно мне войти?
Я снова моргнула.
Хит усмехнулся и подошел ближе, большим пальцем смахнув кусочек попкорна с моего подбородка.
— Я выплюнула на тебя еду, — прошептала я, мои щеки пылали.
Другие люди не знали эту версию меня, ту, которая стремится унизить себя. Почему она выходила только тогда, когда Хит был рядом?
Он приподнял плечо, потянулся, чтобы взять горсть попкорна, затем вошел внутрь, отодвинув
Ни один мужчина никогда не ел попкорн так привлекательно. Если бы он когда-нибудь пригласил меня на свидание в кино, я бы, наверное, испытала оргазм в кинотеатре, просто наблюдая, как он ест попкорн.
Он сглотнул, его кадык дернулся, затем потопал кроссовками «Найк», стряхивая снег на коврик в моей прихожей. Он снял бейсболку, но только для того, чтобы повернуть ее задом наперед.
Святой. Черт. Почему это было так горячо? Он был взрослой, суровой версией мальчика, которого я любила издалека. Мужчина был настолько невероятно привлекательным, что я забыла, как дышать. Пока я стояла там, пуская слюни, его пристальный взгляд скользил вверх и вниз по моему телу.
— Господи, Стелл. Это твоя пижама?
Я кивнула.
Он на мгновение закрыл глаза, сжав руки в кулаки, словно молился о сдержанности.
Я взглянула на свой наряд. Комплект был из черного атласа, брюки широкие и драпированные. Топ, по сути, представлял собой бюстгальтер, демонстрирующий мой живот под халатом, который я не потрудилась завязать.
— Мне жаль?
Он открыл глаза и сократил расстояние между нами, прижав ладонь к моей щеке.
— Ты сбежала от меня.
— Я немного волнуюсь. Типа, сильно волнуюсь. — Моя свободная рука автоматически нырнула в миску, но прежде чем я успела поднести горсть ко рту, Хит украл попкорн и отставил миску его на приставной столик.
— Почему ты волнуешься?
— Потому что теперь мне нужно переезжать.
Его брови сошлись на переносице.
— Что? Ты переезжаешь?
Я кивнула.
— Я должна.
— Почему?
— Потому что у нас был секс. Много секса.
— Мы занимались сексом? Когда?
— Прекрати. — Я шлепнула его по руке, расслабляясь, когда он засмеялся, и повела его к дивану в гостиной. Я плюхнулась на один конец, а он устроился на другом.
Он выглядел таким непринужденным, таким уверенным, когда положил руку на спинку и закинул лодыжку на колено.
— Будь честна со мной. Ты в порядке?
Я немного растаяла от беспокойства в его голосе и озабоченности в этих голубых глазах.
— Да. Просто… сбита с толку.
— Так вот почему ты улизнула?
— У меня не очень хорошо получается, когда я парю в облаках.
— В облаках. Что ты имеешь в виду?
— Это поговорка. Парю в воздухе. Я говорю в облаках, потому что
Он изучал меня, уголок его рта приподнялся.
— Это не должно иметь смысла. Но, кажется, имеет.
— У тебя было хорошее Рождество?
— Да. Мы просто тусовались у мамы и папы. Открывали подарки. С Вайолет было интереснее.
— Ты проникаешься к ней симпатией.
— Она ужас, и Мэддокс поседеет из-за нее, прежде чем ему стукнет сорок, но да. Она классный ребенок. Я только что от мамы с папой. Мама объявила вечер игр. Натали тоже была там.
— Правда?
Он ухмыльнулся.
— Мэддокс влюблен в нее. Сильно.
Я была так рада за свою подругу. Натали заслуживала милого красавчика-миллиардера.
Мэддокс закончил школу к тому времени, когда я пошла в старшую, но легенда о нем продолжала жить благодаря девочкам из команды по плаванию. Он был очень похож на Хита. Красивый. Атлетичный. Популярный. Он стал чрезвычайно богат с тех пор, как уехал из Монтаны, но, учитывая то, как Хит, казалось, восхищался своим старшим братом, я подозревала, что Мэддокс всегда сохранял свои корни в маленьком городке.
— Как прошло твое Рождество? — спросил он.
— Без происшествий.
— Санта принес тебе что-нибудь классное?
— Эту пижаму.
— Молодец, Санта.
У меня перехватило дыхание, когда его пристальный взгляд скользнул вниз по моей груди, и выражение его лица изменилось. Хит выглядел так, словно собирался наброситься, перетащить меня через диван и сделать со мной что-то интересненькое.
А я бы с радостью позволила.
Но затем он покачал головой, перемещаясь, чтобы достать что-то из кармана джинсов.
— Я кое-что купил для тебя.
— О. Тебе не нужно ничего мне дарить.
— Я знаю. — Он протянул прямоугольный футляр из черного бархата. — Но я хотел.
Я села прямее, взяла коробочку и открыла ее. Внутри оказался изящный золотой браслет с тремя звенящими колокольчиками. Украшение вызвало улыбку на моих губах.
— Как красиво. Когда-то у меня был точно такой же.
— Я помню.
— Помнишь? Не может быть. Это было сто лет назад.
— Твой дедушка купил его для тебя, верно?
— Да. Он часто дразнил меня, что я бесшумно хожу и могла бы стать ниндзя, когда вырасту. — Дедушка был очень похож на Гая — шумный во всех отношениях. Настолько шумный, что не слышал, как я подходила. Я пугала его бесчисленное количество раз, и каждый раз он издавал громкий вопль, прежде чем прижать руку к сердцу. — Этот браслет был последним рождественским подарком, который он подарил мне.
— Я был там в тот день, когда он порвался, — сказал он. — Ты зацепилась за качели на заднем дворе и так сильно плакала, что я подумал, что тебе больно.