Три короны для Мертвой Киирис
Шрифт:
— Пожалуйста, Дэйн… — Она стояла на коленях рядом с его стремительно теряющим кровь телом. — Пожалуйста…
Из его груди торчал обломок топора, в правом боку виднелась рукоять кинжала. Доспехи, некогда блестящие и идеально-чистые, были смяты и перепачканы грязью сражения.
— Дэйн, Дэйн…
— Береги… их… — Из последних сил пробормотал он. Попытался поднять руку, но ладонь
Когда она поняла, что видения отпустили ее, в купальне было пусто. Лишь кровь на полу и расплесканная вода указывали на то, что случившееся не было плодом ее воображения. Киирис обхватила себя руками, подтягивая простынь к груди. В костях поселился озноб. Потребовалось время, чтобы собрать мысли в охапку и кое-как справится с трясущимися коленями.
Она видела то, что не должна была видеть.
Киирис до боли прикусила губу. Боль немного, но отрезвила затуманенное всплеском теургии сознание.
— Похоже, она нас игнорирует, — произнесла насмешливая Кровожадная.
— Дай ребенку прийти в себя, — урезонила ее Соблазнительница.
Киирис медленно — едва ли не так же, как солнце оборачивается вокруг земли — повернулась. Боги, сделайте так, чтобы все это ей показалось, чтобы все это было каким-то ужасным сном, от которого она вот-вот проснется.
Они были там: белая, как снег, откуда она родом, дочь завоевателя навалилась плечом на стену; смуглая и гладкая, с кожей оливкового цвета соблазнительница сидела на лавке, лениво перекатывая в ладони крохотную бутылочку с ароматическими благовониями.
— Хватит таращиться на нас так, будто мы какие-то зловредные призраки, — огрызнулась Кровожадная. — Мы сидели в тебе все это время, можно было бы привыкнуть.
— Она имеет право испугаться, — вступилась за Киирис Соблазнительница. — Согласись, не каждый день получается вот так мило побеседовать со своим сердцем или почками. А мы все же куда ближе, чем внутренние органы. Мы — часть ее сознания.
Кровожадная искривила губы в злой усмешке, из-за чего ее красивое лицо махом потеряло половину своей привлекательности.
— Я — не часть этой бесхребетной поганки, — разграничила она. — И коль скоро теургия снова в ней, собираюсь воспользоваться шансом и вернуть свое тело.
— Это невозможно, ты же знаешь, — грустно выдохнула Соблазнительница.
— Возможно, вот только нашей чудесной рогатой оболочке, боюсь, придется потерять так много…
Киирис мелко задрожала. Это происходит на самом деле? Или теургия, которую она пока не может контролировать, превращает ее мозги в студень? Она никогда не видела тех двоих… живыми. Помнила лишь два накрытых тканью тела, которые находились на самой грани между жизнью и смертью. А потом, когда ритуальный кинжал отправил ее на тот свет, она с трудом осознавала саму себя. Она знала о них так много, но и помыслить не могла, как Скованные выглядели при жизни.
— Я контролирую вас, — сказала она после того, как приструнила часть страха. —
— Очень даже можем, — мягко уверила Соблазнительница. — Но в твоей власти…
— Закрой рот! — прикрикнула на нее Кровожадная. Она нервничала — Киирис чувствовал каждую ноту ее волнения, потому что они все еще каким-то непостижимым образом были и ее собственным волнением.
— С кем ты, дьявол задери, разговариваешь?
В проеме появился император. Он пошарил взглядом по купальне и остановился на Киирис.
Глава семнадцатая
Скамейка у стены была пуста.
— Со своими демонами, мой император, — глухо отозвалась она. Вода на полу совсем остыла и теперь ее пятки покалывало от холода. — Мне нужно одеться, мой император. Могу ли я попросить разрешения с честью принять наказание?
Он подошел к ней: огромный, широкоплечий, настоящий таран, а не смертный мужчина. Какое-то время просто молча рассматривал ее лицо, как будто силился найти какое-то свидетельство снедавшим его мыслям.
— Ты правда собиралась позволить ему взять тебя?
— Да, — честно призналась она.
Император скрипнул зубами.
— Почему?
— Потому что ты сам меня отдал. Им двоим. Потому что каждому из вас я нужна лишь для этого.
— Ты говоришь чушь, — резко пресек ее слова Дэйн.
— Я говорю правду, мой император. В конечном счете, каждый из вас, получив меня до конца, начал бы мечтать о том, как избавиться от ставшей ненужной игрушки. Рунн прав — я всего лишь экзотическое нечто, достаточно загадочное и непонятное, чтобы удерживать интерес трех таких разных мужчин.
Дэйн схватил ее за руку, выволок в комнату. Сейчас она уже не казалась такой просторной и соблазнительно пахнущей. Всего лишь четыре стены в дешевом декоре, с похабной кроватью, которая кричала, что на ней совокуплялись все, кто мог заплатить.
— Знаешь, зачем я приехал сюда?
— Мой император сам сказал — чтобы владеть мной единолично.
— Я не мог выдерживать вой Раслера, — сквозь зубы прошипел он. Схватил ее за горло, поглаживая большим пальцем артерию. Киирис сглотнула, когда его жесткое дыхание пощекотало ее искусанные в кровь губы. — Я люблю младшего брата. Оказалось, что люблю. Так сильно, что решил отыскать его игрушку и вернуть до того, чтобы он перестал биться башкой в стену.
Ему потребовалось одно движение, чтобы сорвать с Киирис простыню, прижать ее к себе. Сердце императора билось ровно и глухо, вколачивая в грудь Киирис каждое невысказанное слово.
— Ты отравила меня, мейритина, — прошептал он с таким злым отчаянием, что на миг его пальцы сжались сильнее, лишив Киирис способности дышать. — Я могу сколько угодно тебя игнорировать, но ты все время со мной.
— Дэйн… — Признание выбило из нее остатки воздуха.
— Возможно, самым разумным было бы отдать тебя королеве, — продолжал свои размышления император. — Дать ей убить тебя, чтобы эта пытка для нас троих, наконец, закончилась.