Три кругосветных путешествия
Шрифт:
Нам сказывали, что во время сильных землетрясений колокольни церквей шатаются, как деревья от сильного ветра. Легкие землетрясения повторяются в окрестностях Лимы почти каждый месяц, в наше пребывание таковых было два; однажды я шел по улице после полудня в 6 часов и вдруг почувствовал под ногами колебание земли, в одно и то же мгновение все жители выбегали из своих жилищ, становились на колени и молились, я только поэтому и понял, что это было землетрясение. Это так всегда делают жители при всяком малейшем колебании земли, боясь, чтобы не повторилось сильнейшее землетрясение, подобное тому, которое предки их уже испытали.
Вот как рассказывали нам о великом землетрясении 1747 года. В одно мгновение вода отхлынула от берегов и рейд порта Каллао оказался в безводье; корабли, стоявшие на рейде, сорвало с якорей и через несколько секунд при возвращении воды обратно этой ужасной волной были выброшены на 3 мили на берег по направлению к Лиме, а г. Каллао со всеми обитателями исчез, и тут образовался пролив, отделяющий ныне остров Лоренцо. Мы посещали то место, где был старый Каллао, и только кое-где видны остатки кирпичей от бывших домов, место в рытвинах и ямах.
Вся окрестность Каллао пропитана селитрой, а местность эта представляет как будто болото, подернутое беловатой влагой. Еще нам рассказывали, что это вулканическое землетрясение случилось в то время, когда жители города предавались во время ночи неистовым пляскам, голые, без всякой одежды, и потомство считает это карой небесной за грехи, подобно как было с Содомом и Гоморрой.
Во время пребывания нашего в Лиме власть королевская в колонии уже сильно колебалась, и повсюду и повсеместно составлялись общества креолов и мулатов, противящиеся королевскому правительству, особенно в Чили. Это движение весьма распространилось, и поминутно инсургенты одерживали верх над королевскими войсками, но в Лиме еще было спокойно, хотя брожение умов очень было заметно.
1816 г. 1 января мы отпраздновали скромно в своей дружной семье на корабле «Суворове»…
9 января получено известие, что эскадра инсургентов под командой англичанина Броуна из трех вооруженных судов идет в Каллао и что они намерены напасть на коммерческие суда, лежащие на рейде. Комендант приказал, чтобы по ночам чинились частые объезды и на всех стоящих судах готовились к защите. Никому не дозволено отлучаться с судов.
11 января показались несколько вооруженных судов, идущих под всеми парусами с моря. В 7 часов вышли на рейд 3 корвета, 1 шхуна, 1 бриг и бросили свои якоря на внешней стороне залива в расстоянии 3 миль от нас на NNW.
При рассвете отряд судов инсургентов снялся с якоря и лавировал по рейду. Приказано нам оттянуться в сторону от крепости так, чтобы направление выстрелов из крепости было очищено. Мы в то же время переменили свое якорное место и остановились на якоре на 5 саж. глубины, став ближе к крепости так, чтобы не подвергать себя выстрелам…
13 января. Пополудни эскадра инсургентов стала на якорь в расстоянии 1 1/2 мили от крепости под флагами трехполосными вдоль – синей, белой и синей. В 5 часов с ближайшего к рейду корвета последовало несколько выстрелов на элевацию; ядра долетали до судов, стоящих на рейде, но без всякого повреждения. Ночью были приняты все меры к отпору неприятеля. Этот день прошел без всяких приключений. Вице-король сам присутствовал в Каллао и отдавал приказания; пробовали стрелять из крепостных орудий, но ядра ложились, не долетая судов инсургентов.
14 января. В полдень с командирского судна неприятеля отчалила шлюпка и в недалеком расстоянии бросила верпь с буйком под белым флагом, куда послана из порта шлюпка и взяла письма, адресованные на имя здешних обитателей, а с острова Лоренцо привезла 50 человек, взятых в плен инсургентами на нескольких судах, шедших в Каллао…
16 января пополуночи несколько вооруженных шлюпок напали на одно стоящее на рейде чилийское купеческое трехмачтовое судно и на канонерскую лодку, прибывшую для подкрепления. Ночь была темная, только и видно было одни сверкающие выстрелы и ужасный шум на судах, вступивших в рукопашный бой. Крепость Св. Ангела открыла батальный огонь по направлению сражающихся, и ядра ее пролетали неоднократно над поверхностью нашего корабля. Мы тоже были во всей готовности встретить неприятеля, если бы гребные суда его по ошибке пристали к «Суворову»… Но дело окончилось только бесплодной атакой у чилийского купеческого корабля и канонерской лодки. После двухчасовой и безуспешной атаки инсургенты оставили свое предприятие и воротились к своим судам, стоявшим на якорях. Все стихло, кроме окликов часовых на судах. При рассвете эскадра инсургентов находилась на том же якорном месте.
17 января. Капитаны купеческих судов Филиппинской компании, стоящих на рейде, под председательством директора компании г. Абадия в совете решили вооружить все суда свои, укомплектовать по военному положению и преследовать эскадру инсургентов. При таком энергичном распоряжении… через неделю вновь импровизированный военный флот, равный морским силам инсургентов, был готов идти в море и преследовать эскадру инсургентов. Команда каждый день училась действовать орудиями. Шесть судов большого ранга со ста орудиями под флагом Филиппинской компании красовались на рейде, принимали грозный вид военной эскадры под командорским брейд-вымпелом.
18 января эскадра инсургентов ушла в море, но меры предосторожности еще сильнее были приняты портовым начальством. В эту ночь пароль был назначен «Россия».
20 января скончался наш больной матрос Степан Хромов; он уже давно страдал чахоткой. Хромов был один из лучших наших матросов, уважаемый своими товарищами и любимый нами за отличное свое поведение и верное исполнение своей обязанности; на третий день тело его было предано земле при церкви Богородицы в Беневенте, для чего было приглашено 7 духовных особ и с полным торжеством, по католическому обряду, его гроб несли товарищи матросы, и мы в полной форме шествовали со свечами за гробом, покрытым нашим национальным флагом. Испанцы благоговели перед этой погребальной церемонией, и все встречавшиеся молились за усопшего, точно так же, как бы за своего единоверного.
После погребения духовенство, сопровождавшее покойного Хромова, было угощено обедом на корабле. Они все удивились, что такую почесть воздают русские офицеры своему усопшему простому матросу, и когда получили 28 талеров за их службу, то сказали, что такое щедрое подаяние за погребение простого человека никогда не изгладится из их памяти. Один из духовных особ, увидав в нашей корабельной каюте изображение св. иконы Спаса Нерукотворенного и другое Пресвятой Богородицы, удивился, что мы чтим святые иконы так же, как и они; тогда другой ему сказал, что греческая вера в христианстве есть древнейшая и что римско-католическое исповедание отделилось от греческого вследствие некоторых несоглашений, и, к несчастью, что подало повод к распрям, но все христиане – дети единого Отца Небесного и сына его Иисуса Христа. Угостив духовенство, мы распростились с ним дружелюбно.