Три кварка 2 (1982-2012). Правила отбора

Тимофеев Владимир

– Вам бы всё шутки шутить, - буркнул в ответ Зубакидзе.

– Это не шутки, - с неожиданной серьезностью произнёс Свиридяк.
– Обычная официантка, общающаяся с господином Мгалоблишвили почти на равных, явление не рядовое.

– Бог мой! Неужели дождался?!
– всплеснул руками грузин.
– Неужели ваше ведомство наконец-то заинтересовалось Зурабом, а его бизнес стал угрожать безопасности государства?

–

Не ёрничайте, Оскар Шалвович. Вам это не идёт. На иудея вы совсем не похожи .

– Хорошо. Не буду. Но тогда позвольте ещё вопросик.

– Я слушаю.

– Могу я, уважаемый Тарас Степанович, надеяться на то, что господин Мгалоблишвили в ближайшее время... ммм... закроет свой бизнес?

– Сложно сказать, уважаемый Оскар Шалвович, - покачал головой Свиридяк.
– Однако я полагаю, что надеяться вы, безусловно, можете. По крайней мере, готовиться к этому знаменательному событию я лично вам запретить не могу.

– Ну что ж, значит, будем потихоньку готовиться, - развёл руками явно повеселевший Оскар.
– А девицу эту, вы правы, надо просто уволить. Мы ведь не мафиози. Обычные рестораторы.

Оба мужчины сдержанно посмеялись, затем наполнили коньяком опустевшие рюмки и дружно выпили, довольные собой и друг другом...

Понедельник. 24 сентября 2012г.

– Куда бежим, кого хватаем?
– весело поинтересовался Михаил Дмитриевич, входя в помещение лаборатории.

– Мы никого не хватаем, - сварливо отозвался Синицын.
– Скорее, это нас хватают за одно место.

– За какое, если не секрет?

– За то самое, которое нужнее всего. За жабры.

– Хм, а я признаюсь, несколько о другом подумал, - усмехнулся "чекист", усаживаясь возле компьютерного стола наискосок от профессора.
– Ну, Шур, давай рассказывай, что стряслось? Что у нас за спешка такая?

– Всё хреново, - вздохнул тот, отрываясь от монитора.

– Так уж и всё?

– Ну, почти всё, - уточнил доктор наук. После чего наклонился к портфелю и выудил оттуда тетрадный листок.
– Вот, единственная хорошая новость.

– О! Ещё одно послание от Андрея?!
– оживился Смирнов.

– Оно самое. На, почитай.

Михаил Дмитриевич забрал у учёного записку и углубился в чтение.

– Надо же, сколько у него нового, - покачал головой заместитель директора строительной фирмы, закончив читать.
– И Жанну он, экий шельмец, в том времени уже встретил, и со мной успел познакомиться, и к начальству моему в доверие втереться решил. Никак от него такого не ожидал. Наш пострел везде поспел.

– Компромат на себя будешь ему давать?
– буркнул профессор.

– Обойдётся!
– отрезал Смирнов.
– Нечего ему меня вербовать. А, кстати, Шур, почему

я не помню, что познакомился с ним в 82-м? Ведь теперь это уже свершившийся факт.

– Ты что, забыл? Мы сейчас в параллельных потоках времени. И пока они не сольются, в нашем нынешнем настоящем ничего не изменится.

– Да, действительно. Запамятовал, - почесал затылок "чекист".
– Ну да ладно. Ответ ты уже написал?

– Написал. Если хочешь, можешь добавить.

Михаил Дмитриевич раскрыл "песенник" на последней странице и внимательно просмотрел написанное.

– Хм, тиражи Спортлото за 1982-й год, с 39-го по 52-й. М-да, чувствую, обогатится Андрюха как Крез...

– Добавлять будешь?
– перебил Смирнова ученый.

– Буду, - кивнул подполковник.
– Но писать будешь ты, чтобы, как говорится, "одна рука, один почерк".

– Хорошо.

– Теперь по тексту. Во-первых, вместо компромата на меня упомяни ему про монетку, которую я нашел в этой лаборатории в 82-м году.

– Точно! При общении с тобой тамошним монетка очень даже в жилу пойдет.

– Во-вторых, - продолжил Михаил Дмитриевич, - то, что касается личности таинственного "седого"...

– А ты что? Знаешь, кто он такой?
– вскинулся доктор наук.

– Подозреваю, - уклонился от прямого ответа Смирнов.
– Напиши просто, что мы над этой проблемой работаем.

– Ага. Уже пишу.

– Отлично. Теперь, в-третьих, - Михаил встал и не спеша прошелся по кабинету.
– Я полагаю, и мне, и моим тогдашним коллегам очень поможет кое-какая информация из будущего. Надеюсь, Андрей, когда придёт время, использует её грамотно. В смысле, когда ему придётся плотно работать с конторой.

– Хочешь слить ему информацию о кротах в Комитете?
– невинно поинтересовался Шурик.

– Угадал, - расплылся в улыбке Смирнов.
– Записывай...

За пять минут он надиктовал Синицыну десяток фамилий с комментариями по типу "Что? Где? Когда?", то есть, на чём конкретно попался, где служил, какую занимал должность и, самое главное, когда расстреляли.

– Были, конечно, и другие предатели, но эти наиболее значимые, - пояснил в конце "монолога" Смирнов.
– Если выявят хотя бы этих, уже хорошо. С остальными можно разобраться по ходу, при провале главных агентов все прочие сами засветятся. Пойдут, так сказать, довеском к основному улову.

– Уф! Записал, - откинулся на стуле профессор.
– Даже рука устала.

– Это не страшно, - рассмеялся "чекист".
– Главное, чтобы у наших рука не дрогнула, когда к стенке будут предателей ставить.

– Тоже верно, - согласился ученый, потом вздохнул и перешёл к наболевшему.
– Ну что ж, с хорошим мы разобрались, теперь поговорим о плохом.

– Считаешь, что уничтоженные в твоей квартире закладки - новость плохая?
– поднял бровь Михаил Дмитриевич.

– Да нет, почему, хорошая новость, - смутился Синицын.
– Просто... просто это уже не новость. Их еще в субботу убили. Ну, тот парень, что от тебя приходил. И жилье я на охрану тогда же поставил.