Три легенды

Кликин Михаил Геннадьевич

Тихо потрескивал костер, обгладывая бревна. Изредка негромко кричали ночные птицы. Шелестел лес. Это были мирные звуки. Улыбка на устах Кирка медленно гасла, он и сам не заметил, как заснул.

Ночь прошла спокойно.

Чес спал сном праведника, за всю ночь ни разу не проснувшись, и даже не пошевелившись. Кирк, как и положено воину, даже во сне контролировал окружающее пространство. Несколько раз его что-то будило, он открывал глаза и лежал, сжимая меч, но все было тихо, и тогда он, подбросив в огонь очередное полено, вновь погружался в чуткий сон…

Утром, когда выпала

холодная роса, они поднялись, быстро позавтракали, почти не разговаривая – не о чем было, и пошли дальше по тропке, заросшей бурой травой, вдоль стены странного замшелого кустарника.

Когда высокая арка крон разомкнулась над их головами, открыв синее небо с белыми горами облаков, они поняли, что лес скоро кончится.

Показалось солнце. Кусты раздались в стороны, дорога стала шире.

Вскоре друзья увидели на мягкой лесной почве отпечаток подкованного копыта. Судя по следам, лошадь вытащила из леса бревно и поволокла его, оставляя взрытую борозду на дороге. Отпечатков человеческих ног не было видно, но несомненно, где-то уже совсем неподалеку находились люди.

Стена леса все дальше и дальше отступала от полотна ширящейся дороги. Только местами рос по обочинам кустарник, но не тот, что раньше – корявый, покрытый седым мхом, а нормальный изумрудный ивняк.

Дорога резко повернула, огибая островок шелестящих осин, боком вынырнул из-за стволов бревенчатый дом, путники сделали еще несколько шагов и как-то сразу очутились на улице маленькой деревеньки.

Поселение со всех сторон окружал лес, стараясь, впрочем, держался на удалении. Видимо, за годы существования деревни все ближайшие деревья были вырублены людьми. Перед приземистыми, вросшими в землю неказистыми избами, тянулись вдоль улицы высокие частоколы. Заборы пониже отделяли одну избу от другой, расчерчивали поле за домами на квадраты огородов. Несколько толстых высоченных тополей распростерли свои ветви над крышами домов.

– Наконец-то, – сказал Кирк и вдруг потянулся к мечу – из ближайшей избы вышел человек, бородатый, невысокий, грязный, с ножом в руке – точная копия разбойников, напавших на них в лесу. И еще один оборванный кривоногий бородач показался на улице, остановился, глядя в сторону пришельцев. А сколько сейчас разбойников за окнами домов? Готовых схватить ножи и выскочить наружу…

Осиное гнездо. Бандитская деревня, жители которой испокон веку живут разбоем.

Кирк расправил плечи, выпрямился, вздернул голову, демонстративно вытащил меч из ножен, взял его наизготовку.

– Держись уверенно, – прошептал он Чесу, – не спеши. Они словно псы, если почувствуют страх или нашу слабость, набросятся все сразу.

– Я не боюсь, – ответил Чес и посмотрел прямо в лицо стоящему неподалеку оборванцу. Тот, после минутной борьбы взглядами, смешался и отвел глаза.

– Пойдем. Главное не спеши. Не торопись.

Плечо к плечу, друзья пошли по деревне. Кирк легко поигрывал мечом, словно и не замечая ничего вокруг. Чес, многозначительно засунув руку в карман, смотрел прямо перед собой. Еще из нескольких домов вышли на улицу одинаковые хмурые бородачи, остановились за заборами, почти в упор

разглядывая странных самоуверенных гостей.

– Должен тебе напомнить, – негромко сказал Чес, – что ты хотел купить кресало.

– Это место мало похоже на базар, – пробурчал Кирк. – И торговых лавок я что-то не вижу.

Они прошли вдоль деревни, и никто из жителей так и не вышел к ним, не решился преградить путь. В полном молчании они стояли возле своих домов, у редких частоколов, провожая взглядами исподлобья нехотя бредущих путников. А когда пришельцы скрылись за поворотом на другом конце селения, они так же молча глянули друг на друга, недоумевая на самих себя, постояли еще какое-то время, словно не зная, чем заняться и вскоре разбрелись по домам…

Кирк оглянулся. Дорога в очередной раз повернула, и оставшаяся позади деревня спряталась за березовым перелеском.

– Удобно они обустроились. Путник увидит их, только когда окажется в самом центре логова. Пойдем-ка побыстрей, а то спохватятся, кинутся в погоню…

– У них есть лошади, – сказал Чес, – если они захотят, то догонят нас, как бы быстро мы ни шли.

– Разумно, – признал Кирк и не стал убирать за спину меч. Так и шел, держа в руке оружие, то и дело оглядываясь, ожидая топота ног за спиной, лошадиного ржания, разбойничьих выкриков и посвиста.

Но погони не было…

Море леса отступало все дальше за спины, впереди расстилалась безграничная равнина, сплошь заросшая высокой травой, и только светлые перелески стояли вдоль обочин. А к вечеру лес и вовсе превратился в синюю зазубренную полосу у горизонта…

Когда солнце скрылось, они сошли с дороги и переночевали в сухой березовой рощице, разведя жаркий костер, плотно поужинав и подсчитав оставшиеся припасы. Кирк спал плохо, ему не давала покоя оставшаяся далеко позади деревня и ее жители.

Он все еще ждал нападения.

2

Разбудил их отдаленный шум, в котором можно было без особого труда разобрать людские голоса и лошадиное ржание. Досадуя на себя, Кирк схватился за меч и выскользнул из-под одеяла. Было прохладно, костер погас, но воин только радовался этому – дым не выдаст их местонахождения.

– Это не они, – уверенно сказал Чес, не поднимаясь с земли. – Может это люди Хаунта, но это не вчерашние разбойники. – он перевернулся на другой бок и, вроде бы, снова заснул.

– Откуда ты знаешь, что это не они? – спросил Кирк у отвернувшегося товарища.

– А ты послушай лучше, – сонно ответил Чес.

Воин внимательно вслушался в приглушенные расстоянием звуки, но так не понял, по каким признакам его товарищ определил, что этот шум не могут производить разбойники из лесной деревни.

– Я пойду посмотрю, что там такое, – сказал он. Чес не ответил, похоже, он действительно спал. Совершенно беззаботно, не обращая внимания на подозрительные звуки…

Березовый перелесок, в котором заночевали путники, располагался метрах в двухстах от дороги. Был он светел, но не прозрачен – молодая частая поросль невысоких берез по периметру перелеска надежно скрывала разбитый бивуак от посторонних глаз.