Три линии «Эм»
Шрифт:
Маша округлила глаза и растерянно посмотрела на подругу: – думаешь, может повадиться?
– Ну не должен, конечно… Но всякие бывают личности, – объяснила Марта.
Маша насторожилась, выкладывая селёдку на селёдочницу и принимаясь нарезать репчатый лук.
– В гостиной уже стоит стол, блюда сразу составляем туда, – сказала Марта, нарезая овощи. – Ещё хлеб надо нарезать. Скоро уж вернутся…
8.
Первая пришла свекровь с внучками, которые ночевали у неё. Девочки испугались ночевать дома, глядя на новенький красный гроб,
Денис, Маруся, Влад, Арина и две пожилые соседки, которые близко общались с Паулиной при жизни, вернулись с кладбища через двадцать минут, тщательно обтёрли ноги об мокрую тряпку на крыльце, перед тем как зайти в дом.
Маруся сидела за столом, охваченная горечью и трауром. Марта толкнула локтем Машу, показывая на страдающую подругу. Они с радостью были готовы, облегчить её душевные страдания, но не знали, как… Иногда в такие минуты человеку лучше, чтобы его не трогали вовсе, давая отойти самому.
Агафья Алексеевна, Маруськина свекровь, долго не засиживалась за столом. Помянув со всеми и сославшись на дела, первая попрощалась с присутствующими, поспешив удалиться. За ней попрощались две пожилые дамы, дружившие с Паулиной по-соседски.
Маруськины дочери ушли в свою комнату поедать шоколадные конфеты, что принесла им Маша.
Влад не грустил. Выпив за бабушку, пожелав ей светлой памяти, наедал за обе щёки. Силы ему нужны, работы невпроворот. Ямы копать в надежде разбогатеть – нелёгкая работёнка. Следом пошла вторая, а там и со счёта сбился, развеселился не на шутку, разговорился: – Жаль, конечно, Паулину, жаль, конечно… Хорошая бабка была. Хорошая… Пусть ей земля будет пухом! Недолюбливала она меня, ну и ладно, главное, нужную дорожку указала. Давайте ещё помянем её! – разошёлся Влад.
– Ну, может тебе хватит уже! – не сдержалась Маруся.
– Мне!? – Удивился подвыпивший Влад, – я нормальный ещё! Я столько могу выпить, что другому не под силу! И схватив бутылку водки разлил себе, и всем присутствующим, – За владение информацией! – выпалил он не к месту и выпив залпом, запел: – На поле танки грохотали, Солдаты шли в последний бой.
– Влад, Влад, пожалуйста, иди петь на улицу! – попросила его Маруся, которую уж начинало потряхивать от пьяного мужа.
– Давай Влад, – пойдём покурим! – позвал его Денис, почувствовав, что Маруська заводится.
– Пойдём, дружище! Только я заберу свою бутыль, с ними сидеть скучно! Ни попеть, ни поплясать! – не сопротивлялся Влад, унося с собой недопитую бутылку водки.
Маруся выпроводила мужа взглядом, почувствовав душевную милость. Подруги посмотрели на неё, с пониманием.
– Ты только, Маруся, не замыкайся надолго, – попросила её Марта. – Будет плохо, приходи ко мне. Посидим, поговорим. Хочешь, в город сходим, в парке погуляем.
– Или ко мне приходи, – напомнила о себе Мария. – Помогу чем только смогу!
– Спасибо вам подруженьки мои, за помощь, – поблагодарила Маруся своих подруг.
9.
Как заснула и сколько времени проспала Маруська, не знала… Проснулась от того, что положила свою руку на тёплый комочек рядом с собой. Обняв покрепче свою спящую трёхлетнюю дочь; утро принесло лёгкое настроение. «Как прекрасно быть мамой!» – отозвалась душа…
Поцеловав маленькую принцессу, она поднялась с кровати. Яна и Арина спали на своих кроватях, стоящих у окна. «Значит вчера она заснула в детской, избегая в стельку пьяного Влада». Ей частенько приходилось уходить от него, ночевать в комнату дочерей…
В доме было холодно. Окна и дверь на террасу была распахнуты. На кухоньке было грязно, словно Мамай хозяйничал… Валялись окурки, пустые бутылки, чешуя от сушёной рыбы. «Значит догонялся пивом…»
Маруся позакрывала окна, продрогнув от холодной ночной изморози; схватившись за веник, прибрала бардак, вскипятила чайник, после чего ушла умываться в маленькую, сооружённую её отцом ванную.
– Эй, – постучался к ней Влад. – Ты долго там!?
Маруся протёрла лицо чистым полотенцем и открыла дверь: – Долго! – Ответила она недружелюбно, увидев своего мужа с отёкшим лицом.
– Завтрак мне делай! – приказал он, закрываясь в умывальне.
Подойдя к плите, Маруся зажгла газ, поставила сковороду и разбила два яйца.
– И не вздумай мне курить там! – предупредила она мужа через дверь, почуяв, что оттуда понесло дымом. – Неужели так трудно выйти на улицу?
– Трудно! – услышала она в ответ.
Поставив на стол тарелку с яичницей, налила себе и Владу чай.
– Ты едешь сегодня работать?
– Какой там?! Ты что, не видишь, как мне плохо! – отмахнулся от разговора, с помятым лицом муж.
– Вижу, вижу…
На кухню пришла Соня.
– Кто там проснулся? – улыбнулась она. – Иди ко мне, моя красавица!
– Мама, мамочка, ты сегодня со мною спала?
– Да, моя лапуля, с тобой.
– А ты меня любишь?
– Люблю, – призналась Маруся и зацеловала свою младшую дочь. – Садись, я тебе чаю налью, кашу сварю.
– Во! Мне бы так! – приревновал муж к дочери, проговаривая: – «Любимый, присаживайся. Каша и чай уже готовы». – А меня доча сегодня не целуешь?
Соня замотала головой, прилипнув к маме.
– Ладно, попросишь меня конфет тебе купить…
– Мне мама купит! – защитилась Соня.
Влад показал дочери язык и ушёл с кухни, оставляя на столе не убранную за собой посуду.
Маруся старалась не думать о плохом. «Жить вне любви – не худший вариант, жить без денег – уже труднее». Её нестабильный супруг, находящийся в постоянных поисках себя, приносил в семью одни неприятности, что прям так и цеплялись к нему.
Она терпеливо прождала десять дней, когда Влад всё-таки соизволит оправиться работать. Машина, которую он арендовал для работы в такси, стояла во дворе.