Три мирных года
Шрифт:
Жить без приключений нам никак нельзя, — думалось мне, когда я спешил, опаздывая, в деканат Университета.
Там я получил напутствие, расписание занятий, разъяснение, как найти общежитие и как заселяться. Причём повторили это два раза. Вероятно, сотрудников деканата смутил мой военный прикид и три года службы в армии, и они подумали, что мне надо всё повторять, твёрдым голосом и не глядя в глаза. Но может быть, намекали, что хоть здесь и не армия, но опаздывать
Впрочем, настроения они мне не испортили, поэтому когда я появился на проходной общежития — большого семиэтажного здания, построенного по новейшим инопланетным технологиям, в котором студентов заселяли не по трое в одну комнату, а по двое во что-то напоминающее небольшую квартиру, с двумя комнатами, кухней и санузлом. Маленькими, само собой, но ёлы-палы, всё же лучше стандартной общаги и уж тем более казармы. И, положа руку на сердце, даже лучше той комнаты в пирамиде, куда меня заселил мордатый майор Давыдов. Есть свой угол, короче.
Второй раз поговорку про приключения я вспомнил уже на проходной, где нарисовалась небольшая проблема, в виде скандалящей юной девы, к которой в одну комнату (да, мы по привычке звали наши квартирки в общаге именно комнатами) заселили кого-то не того. Прислушавшись, я понял, что этот не тот — я.
— Девушка, вот я сейчас всё брошу и пойду разбираться к руководству Университета, почему к вам подселили этого Кирьянова? — бушевала комендантша общаги, которая и занималась расселением свежепоступивших студентов.
Я навострил уши. Это что уже у нас теперь и селят в одной комнате с женщинами? Тогда спасибо Лизе, она молодец, что уговорила меня поступать в Физтех. Но комендантша, не останавливаясь, разбила мечты двадцатилетнего солдата.
— Может это вообще не ошибка, и просто опечатка и вы будете жить в одной комнате с Кирьяновой В. А.
Эх, придётся вмешаться, а жаль, ой как жаль, что мы с такой прелестницей, должны обитать в разных комнатах.
— Не будет, — сказал я. — Кирьянов — это мужчина и, признаюсь, вам как на духу — это я.
Комендантша побурела. Скандалящая дева: миловидная, сероглазая блондинка, семнадцати годков от роду обернулась в мою сторону.
— Ну вот, — выдохнула она. — Вы записали в одну комнату, Рейман И. Е. и Кирьянов В. А. И даже не отпирайтесь, что будто бы подумали, что я мужчина, потому что комната у нас на женском этаже.
Я хохотал про себя, держа лицо кирпичом. Ничего сложного после армии. У нас похожий цирк с конями раз в неделю происходит, а смеяться нельзя. Офицеры обидятся, а обиженный офицер, это страдающий солдат.
— Мне всё равно! — рявкнула комендантша. — У меня дел по горло и я не буду заниматься вашими проблемами!
Надо было срочно помогать, во-первых, себе, а во-вторых, юной
— Так меня на одном этаже с бабами поселят! — возликовал я. — Я не против, давайте ключи!
С этими словами я попытался ухватить ключ от комнаты, едва не сшибив Рейман И. Е., но комендантша ловко выхватила его, буквально в последний момент. Моя похабная солдатская рожа (так-то офицерская, но погоны я проносил очень недолго) явно не внушала ей доверия, и воображение уже нарисовало картину полнейшего разврата, который будет твориться с её попустительства.
— А куда же тогда его заселять? — недоумевала комендантша.
— О господи! — закатила глаза блондинка. — Я вам уже минут десять объясняю, что вы подселили девушку, к моему брату, на мужской этаж.
Я захохотал в голос, глядя, как побледнело лицо цербера общаги.
— Значит так, — сказала комендантша злым голосом. — Кирьянов В. А. поднимаетесь на восьмой этаж в двадцать первую комнату и объясняете оказавшейся там девушке, что она может заселяться в третью комнату на седьмом этаже. Документы я исправлю.
— А если девушка будет против? — уточнил я.
— Пшёл вон отсюда, паскудник, — прошипела женщина и куда-то скрылась с ворохом документов, но отдав ключ Рейман.
Я усмехнулся и поправил торбу на своём плече.
— Веди меня Вергилий на восьмой этаж, вызволять твою подругу.
Мы пошли в сторону лифтов.
— В. А., это Виктор Алексеевич? — уточнила Рейман.
— Валерий Алексеевич. Можно называть Валерой. Но никак иначе. А И. Е., Инесса Евграфьевна?
Девушка прыснула.
— Ирина Евгеньевна. Можно Ирина, а можно и просто Ира, главное — Ирочкой не называй, как-то слащаво это звучит, — глядя на меня большими серыми глазами, попросила девушка.
— Договорились Ира.
У лифтов нас ожидал неприятный сюрприз. Табличка с надписью «лифт не работает» и нескольких рабочих копошащихся рядом.
— Десять минут назад он работал, — расстроено произнесла Ирина. — Что произошло?
Один из рабочих отвлёкся от ремонта, осмотрел нас и, безошибочно опознав в нас студентов, выдал:
— Вам, ять, лучше знать, что случилось! Скубенты, мать вашу! Что вы такое делаете с лифтом, кулибины хреновы, что его чинить раз в неделю приходится!
— Мы только поступили… — робко произнесла Ирина.
— Ааа! Значит, ещё сделаете! Ну ё-моё, инопланетная, ять, техника, может сто лет работать без перебоев, если до неё кривые руки всяких интеллигентов не доберутся!
Выдав эту тираду, рабочий вернулся к ремонту.
— Ох, нам ведь на восьмой этаж подниматься, — расстроено сказала Рейман.