Три недели другой жизни
Шрифт:
Матвей молча встал и обошел стол, а затем присел перед ней на корточки, нежно взяв за подбородок и заставив посмотреть прямо ему в глаза.
— Я уверен! — твердо сказал он. — Не на сто, а на тысячу процентов! И что значит, готов принять тебя такую?! Ты самый замечательный человек на свете, ты та женщина, о любви которой я даже не смел мечтать и о любви к которой я готов орать на всех углах до одури! Единственная, за которой я пошел бы в ад, в самое пекло, не задумываясь! И мое желание быть с тобой, любить тебя — это не временное явление! Я никогда не был уверен в
Аня кротко улыбнулась, и одинокая слеза скатилась из уголка ее глаза и медленно спустилась по щеке. Матвей наклонился к ней и мягко губами стер ее, спустившись к губам и нежно поцеловав.
— И это тоже еще не все, — шепотом произнесла Аня, внимательно и даже как-то испуганно вглядываясь в его глаза.
— Я слушаю, — мягко приободрил он ее.
— Я… — голос сорвался почти на шепот, практически на едва заметное движение губ. — Я хочу… — она глубоко вздохнула, прикрыла глаза и, собравшись с мыслями, закончила. — Я хочу начать курс лечения! — и вновь этот взгляд, полный отчаяния вперемешку с отголосками надежды, испуга и еще чего-то, чего, Матвей не смог сразу разгадать, пока до него доходил смысл сказанного.
Она решила пройти через все это еще раз?! Как-то Аня рассказывала, как было тяжело и невыносимо больно — как физически так и морально — переходить от одного врача к другому, делать кучу сложных анализов, процедур и прочего, и с каждым разом все чаще слышать о том, что шансы ничтожно малы. С каждым таким вердиктом она все больше утверждалось в этом, все меньше оставалось сил на то, чтобы вновь и вновь ловить на себе сочувственные взгляды и слушать неутешительные прогнозы… Но тогда она была одна, а сейчас он будет рядом, он пройдет с ней через все это и разделит все тяготы и испытания. Он не сдастся! Пока будет брезжить надежда, что все это не впустую, пока будет оставаться хоть один шанс на то, что Аня сможет получить такого желанного ребенка, он горы свернет, но использует его, ничего не пожалеет!
Но даже если будет отрицательный результат, он будет рядом! Как и говорил раньше, ему достаточно ее одной, чтобы быть абсолютно счастливым!
— Ты хорошо все обдумала? — спросил он тихо, заботливо заправляя за ухо русый с рыжим отливом локон.
— Ты… ты против? — со слезами в голосе спросила она.
— Нет, — мотнул он уверенно головой и постарался вложить как можно больше твердости в свой голос. — Если ты нашла в себе силы пройти через все это ради нас, я рядом, Солнце. Я всегда буду рядом, — взял ее за руку и нежно поцеловал запястье.
— Я так тебя люблю! — прошептала она и потянулась к Матвею за поцелуем.
Он мягко притянул ее к себе и поцеловал. В этом поцелуе не было страсти или проявления желания, но он был полон любви, нежности и переворачивающих душу чувств.
— Я прямо в понедельник напишу заявление и запишусь на прием к врачу, — пообещала она, оторвавшись от его губ.
— Я не прошу так сразу резко все менять, — успокоил Матвей, проведя ладонью по щеке.
— Нет, —
— Тогда, может, сразу и заявление подадим? Пока ты не растеряла всю свою решимость, — с хитринкой предложил он, но в глазах была лишь безграничная нежность.
— Хорошо, — согласилась она.
— Ты потянешь сразу все? — осторожно спросил Матвей, понимая, как все будет трудно.
— Ты же будешь рядом, — скорее не вопросительно, а утвердительно произнесла она.
— Конечно! — с жаром заверил он ее.
— Тогда я справлюсь! — твердо пообещала Аня.
В гостях у мамы Матвея они провели весь вечер. Она искренне обрадовалась, услышав, что дети собрались подать заявление, и предложила помощь в любых вопросах по организации свадьбы, но при этом не навязывала себя.
Про лечение они пока никому не рассказывали, Аня попросила: чтобы потом не было неловких объяснений и обжигающего душу сочувствия, если ничего не выйдет. Да и она никому, кроме Матвея не рассказывала о своей самой большой проблеме, даже мама не знала.
А ночью они лежали в объятьях друг друга, обсуждая план действий и возможность находиться рядом во время всех этапов их приготовлений к новой жизни.
— Когда бы ты хотела свадьбу? — спросил Матвей, разглядывая их переплетенные руки.
— Наверное, осенью, — задумчиво сказала Аня, тоже завороженно наблюдая, как переплетаются их пальцы. — Я очень люблю осень. Но не дождливую и промозглую, а разноцветную, яркую, прохладную и солнечную… Думаю, середина или конец сентября вполне подойдет.
— То есть, месяц у нас есть на подготовку, — прикинул Матвей. — Жаркий предстоит нам этот месяц, — хмыкнул он и поцеловал ее ладошку.
— Это точно, расслабляться будет некогда, — улыбнулась она в ответ. — А ты? Как ты все успеешь? И тендер, и подготовка к свадьбе?..
— Не переживай, моя девочка, — успокоил он ее. — Я все смогу, все успею. На работе мне здорово помогает Костя. Конечно, есть моменты, которые будут полностью на мне, но в остальном он меня прикроет, даже с чем-то справится лучше.
— Интересно… — задумчиво протянула Аня.
Матвей не стал спрашивать, понимая, что она и сама продолжит. Она не заставила его долго ждать.
— Ты так легко признаешь, что кто-то что-то делает лучше тебя…
— Я просто объективен, — слегка пожал он плечами. — К тому же, я тебе рассказывал, что если бы не он, я вряд ли бы смог так быстро все развить. Его мозги на вес золота! — хмыкнул Матвей.
— Это здорово, когда можешь на кого-то так уверенно положиться!
— Да, — кивнул он. — Точно так же ты можешь положиться и на меня — абсолютно в любом вопросе!
— Я знаю, — он услышал улыбку в ее голосе. — Хотя мне еще только предстоит учиться такому безграничному доверию… Уж потерпи.
— А куда мне деваться? — шутливо пожаловался он.
— Ну пока мы не подали заявления, у тебя есть все шансы сбежать, — засмеялась она, но было слышно, как ее напрягал такой вариант.
Матвей выпустил ее руку и привстал на локте, стараясь поймать ее взгляд.