Три поэмы про любовь в эпоху постмодерна
Шрифт:
У нас с Игорем было много счастливых дней, но запоминается последнее.
Среди файлов с записями Коровина и его группы были и видюшки. Соединила ноут с теликом, будем слушать их музыку и смотреть как записывали тот знаменитый альбом.
– Маринка, это ты что ли? Ещё с длинными волосами.
– Не узнала?
– Ой, вся деловая! А там за стеклом?
– Вон ногой на стуле с гитарой, это Бак.
– А у барабанов Игорь! От стучал что ли?
– Стучал, когда я его от пульта отгоняла.
Катьке было
– Ну ладно Марин, глаза злющие. Давай, за твоё светлое будущее.
Мы выпили.
– Балдею от тебя, в музыкалку вместе ходили, никогда-бы не подумала что ты поступишь на эти, как их там, твои аппараты.
– Летательные аппараты, Кать. Отец меня сагитировал, хорошо что ушла на третьем курсе, взяли на радио, голос им понравился.
– Да уж знаю эту историю. Тебя туда этот хлыщ утащил. Завидовала, а ты, сучка такая его на Игоря променяла!
– Да, тогда мы с ним резко начали, подвал нашли, какую студию отгрохали!
Катя что бы прекратить эту тему, достала бутылку, хруснула пробкой.
– А где тоник?
Мы мешали тоник с дешёвым коньяком, который она принесла.
– На кухне, в маленьком холодильнике.
Пока она хлопала холодильником, стучала тарелками, я соображала емейл дочке Бака. Файлов оказалось слишком много, пусть приходят разбираются сами.
– Кать! ты где застряла?
Катя пришла с подносом еды и бутылкой тоника в другой руке.
– Как лучше закончить письмо Коровиным – с уважением ваша, или искренне ваша?
– Напиши навеки ваша!
Съехидничала она.
Всё смешалось в моей квартире. Шум пылесоса и множественные кучки всяких вещей, которые я собрала по углам. К вечеру был достигнут идеал, который затмил предновогодний. Звонок, понеслась открывать двери, услышала в домофоне знакомый баритон:
– Мы приехали.
Да это был он, Бак. Вошёл первый, сзади девушка, очевидно его дочка. Слегка постарел, но возраст харизмы не испортил.
– Добрый вечер Марина!
О! Голос! Совсем не изменился. Я засуетилась, усадила их в гостиной, поговорили о ни о чём минут пять.
– Бак, все файлы в той комнате, на аймаке.
Я включила ему лампу, он придвинул кресле на колёсиках, надел наушники и погрузился в поиски. В папке сотня файлов в диком беспорядке.
Мы с его дочкой ушли на кухню. На столе был сервирован вечерний чай. Именно сервирован, так я расстаралась. И кафель сиял, и даже липкая пыль наверху шкафов была убрана.
– У вас так уютно.
Проворковала Настя когда мы уселись за стол. Положила на блюдце все джемы, вареньица, лепестки роз в сиропе рядом с моими фирменным кексиками.
– Умм, как вкусно.
– Я их пропитываю ромом.
– А что случилось с вашей студией, отчего вы её закрыли?
– Это не мы закрыли, это закрыла я.
Я надеялась что расспросов больше не будет. Но зря, Настя любопытна.
– А как же Игорь? Он в другом месте теперь работает?
Господи, опять начинай сначала. Я то думала уже всем рассказала. Мой внутренний голос иногда трудно затормозить, решила покончить с этим сразу:
– Игорь спился в говно, попал в аварию, ударился и тут же умер. Перелом шейных позвонков, мне в больнице снимок отдали. Берегу на память.
Я всё это протараторила так, что наверное Насте это показалось шуткой. Она даже на секунду улыбнулась, ну так, смущённо.
– Настя, я не шучу, не хочу вспоминать об этом. Если ваш папа тоже спросит, расскажите это ему сами.
– Ой, извините Мариночка, кажется я испортила вам вечер.
Я махнула рукой.
– Да нет, меня уже ничего не испортит.
Я включила роль девушки-хохотушки, засмеялась, предложила Насте рюмочку Чинзано, остатки нашей с Катькой вечеринки.
– Знаешь Насть, на самом деле у меня ничего не получилось бы без Игоря. Бизнес, контакты, переговоры, уговоры. Набежала сумма за аренду того подвала, я еле рассчиталась.
Тут Бак крикнул из дальней комнаты:
– Марина! Я нашёл!
Я поднялась со стула.
– Иду!
Деловое предложение
Прошла зима и весна уже раскиселилась. Я почти забыла тот случай с файлами. Хорошее всегда случается неожиданно, потому что ожидаешь плохого. На этот раз Настя приехала с младшим братом. Попросили посмотреть что там у меня в комнате от студии осталось. У Данила загорелись глаза:
– Я не очень разбираюсь в этих ящиках, но мне они нравятся!
Тут-же, среди аппаратуры они и озвучили предложение. Бак хочет купить всё это скопом. Настя добавила на всякий случай:
– За разумную цену.
Предложение у меня не вызвало большого энтузиазма. Вроде и деньги не лишние, но было трудно представить что комната опустеет, навсегда исчезнет эта часть моей жизни. Оказалось это только половина предложения. У Коровина идея, записать новый диск, может быть последний в его карьере. Ездить каждый раз куда-то в студию у него желания нет, или здоровья. А может и то, и другое.
Настя набрала номер, протянула мобилу.
– Вот поговори сама.
– Марина, я помню как мы делали записи у вас, как всё классно получалось, мечтаю повторить. У меня большой дом за городом пустует. Я решил построить свою студию, уже и план заказал, сделают всё как надо. Ящики ты свои привезёшь!
Ящики! Знакомое словечко, так зовут старые рокеры аппаратуру. Надо же, он задумал построить свою студию! Чем дольше говорил, тем больше было азарта в его голосе. Я понимала, повторить запись как в прошлый раз уже не получиться. Пришлось вспомнить Игоря: