Три повести о Малыше и Карлсоне. Художник А. Джаникян
Шрифт:
Малыш миролюбиво кивнул.
– Хорошо, всё равно я не смогу съесть больше трёх. А где же какао?
– Внизу, у домомучительницы, – ответил Карлсон. – Сейчас мы его принесём.
Малыш посмотрел на него с испугом. У него не было никакой охоты снова увидеть фрёкен Бок и получить от неё, чего доброго, ещё пощёчину. К тому же он не понимал, как они смогут раздобыть банку с какао. Она ведь стоит не у открытого окна, а на полке, возле плиты, на виду у фрёкен Бок.
– Как же это можно сделать? – недоумевал Малыш.
Карлсон завизжал от восторга:
– Куда тебе это сообразить, ты всего-навсего глупый мальчишка! Но если за дело берётся лучший в мире проказник, то беспокоиться
– Да, но как… – начал Малыш.
– Скажи, ты знаешь, что в нашем доме есть маленькие балкончики? – спросил Карлсон.
Конечно, Малыш это знал. Мама частенько выбивала на таком балкончике половики. Попасть на эти балкончики можно было только с лестницы чёрного хода.
– А знаешь ли ты, что от чёрного хода до балкончика один лестничный пролёт, всего десять ступенек? – спросил Карлсон.
Малыш всё ещё ничего не понимал.
– А зачем мне надо забираться на этот балкончик?
Карлсон вздохнул.
– Ох, до чего же глупый мальчишка, всё-то ему нужно разжевать. Раствори-ка пошире уши и слушай, что я придумал.
– Ну, говори, говори! – поторопил Малыш, он явно сгорал от нетерпения.
– Так вот, – не спеша начал Карлсон, – один глупый мальчишка прилетает на вертолёте системы «Карлсон» на этот балкончик, затем сбегает вниз всего на десять ступенек и трезвонит во всю мочь у вашей двери. Понимаешь? Злющая домомучительница слышит звонок и твёрдым шагом идёт открывать дверь. Таким образом на несколько минут кухонный плацдарм очищен от врага. А храбрый и в меру упитанный герой влетает в окно и тут же вылетает назад с банкою какао в руках. Глупый мальчишка трезвонит ещё разок долго-предолго и убегает назад на балкончик. А злющая домомучительница открывает дверь и становится ещё злее, когда обнаруживает, что на площадке никого нет. А она, может, надеялась получить букет красных роз! Выругавшись, она захлопывает дверь. Глупый мальчишка на балкончике смеётся, поджидая появления в меру упитанного героя, который переправит его на крышу, а там их ждёт роскошное угощение – свежие плюшки… Привет, Малыш, угадай, кто лучший в мире проказник? А теперь за дело!
И прежде чем Малыш успел опомниться, Карлсон полетел с ним на балкончик. Они сделали такой резкий вираж, что у Малыша загудело в ушах и засосало под ложечкой ещё сильнее, чем на «американских горках». Затем всё произошло точь-в-точь так, как сказал Карлсон.
Моторчик Карлсона жужжал у окна кухни, а Малыш трезвонил у двери чёрного хода что было сил. Он тут же услышал приближающиеся шаги, бросился бежать и очутился на балкончике. Секунду спустя приоткрылась входная дверь, и фрёкен Бок высунула голову на лестничную площадку. Малыш осторожно вытянул шею и увидел её сквозь стекло балконной двери. Он убедился, что Карлсон как в воду глядел: злющая домомучительница просто позеленела от бешенства, когда увидела, что никого нет. Она стала громко браниться и долго стояла в открытых дверях, словно ожидая, что тот, кто только что потревожил её звонком, вдруг появится снова. Но тот, кто звонил, притаился на балкончике и беззвучно смеялся до тех пор, пока в меру упитанный герой не прилетел за ним и не доставил его на крыльцо домика за трубой, где их ждал настоящий пир.
Это был лучший в мире пир – на таком Малышу и не снилось побывать.
– До чего здорово! – сказал Малыш, когда он уже сидел на ступеньке крыльца рядом с Карлсоном, жевал плюшку, прихлёбывал какао и глядел на сверкающие на солнце крыши и башни Стокгольма.
Плюшки оказались очень вкусными, какао тоже удалось на славу. Малыш сварил его на таганке у Карлсона. Молоко и сахар, без которых какао не сваришь, Карлсон прихватил на кухне у фрёкен Бок вместе с банкой какао.
– И, как полагается, я за всё честно уплатил пятиэровой монеткой, она и сейчас ещё лежит на кухонном столе, – с гордостью заявил Карлсон. – Кто честен, тот честен, тут ничего не скажешь.
– Где ты только взял все эти пятиэровые монетки? – удивился Малыш.
– В кошельке, который я нашёл на улице, – объяснил Карлсон. – Он битком набит этими монетками, да ещё и другими тоже.
– Значит, кто-то потерял кошелёк. Вот бедняга! Он, наверно, очень огорчился.
– Ещё бы, – подхватил Карлсон. – Но извозчик не должен быть разиней.
– Откуда ты знаешь, что это был извозчик? – изумился Малыш.
– Да я же видел, как он потерял кошелёк, – сказал Карлсон. – А что это извозчик, я понял по шляпе. Я ведь не дурак.
Малыш укоризненно поглядел на Карлсона. Так себя не ведут, когда на твоих глазах кто-то теряет вещь, – это он должен объяснить Карлсону. Но только не сейчас… как-нибудь в другой раз! Сейчас ему хочется сидеть на ступеньке рядом с Карлсоном и радоваться солнышку и плюшкам с какао.
Карлсон быстро справился со своими семью плюшками. У Малыша дело продвигалось куда медленнее. Он ел ещё только вторую, а третья лежала возле него на ступеньке.
– До чего мне хорошо! – сказал Малыш.
Карлсон наклонился к нему и пристально поглядел ему в глаза:
– Что-то, глядя на тебя, этого не скажешь. Выглядишь ты плохо, да, очень плохо, на тебе просто лица нет.
И Карлсон озабоченно пощупал лоб Малыша.
– Так я и думал! Типичный случай плюшечной лихорадки.
Малыш удивился:
– Это что ещё за… плюшечная лихорадка?
– Страшная болезнь, она валит с ног, когда объедаешься плюшками.
– Но тогда эта самая плюшечная лихорадка должна быть прежде всего у тебя!
– А вот тут ты как раз ошибаешься. Видишь ли, я ею переболел, когда мне было три года, а она бывает только один раз, ну, как корь или коклюш.
Малыш совсем не чувствовал себя больным, и он попытался сказать это Карлсону.
Но Карлсон всё же заставил Малыша лечь на ступеньку и как следует побрызгал ему в лицо какао.
– Чтобы ты не упал в обморок, – объяснил Карлсон и придвинул к себе третью плюшку Малыша. – Тебе больше нельзя съесть ни кусочка, ты можешь тут же умереть. Но подумай, какое счастье для этой бедной маленькой плюшечки, что есть я, не то она лежала бы здесь на ступеньке в полном одиночестве, – сказал Карлсон и мигом проглотил её.
– Теперь она уже не одинока, – заметил Малыш.
Карлсон удовлетворённо похлопал себя по животу.
– Да, теперь она в обществе своих семи товарок и чувствует себя отлично.
Малыш тоже чувствовал себя отлично. Он лежал на ступеньке, и ему было очень хорошо, несмотря на плюшечную лихорадку. Он был сыт и охотно простил Карлсону его выходку с третьей плюшкой.
Но тут он взглянул на башенные часы. Было без нескольких минут три. Он расхохотался:
– Скоро появится фрёкен Бок, чтобы меня выпустить из комнаты. Мне бы так хотелось посмотреть, какую она скорчит рожу, когда увидит, что меня нет.