Три повести о Малыше и Карлсоне. Художник А. Джаникян
Шрифт:
– Могу я видеть фрёкен Хильдур Бок? – спросил господин Пек.
– Это я, – ответила фрёкен Бок. – Но я уплатила и за радио, и за телевидение, так что проверять вам нечего.
Господин Пек любезно улыбнулся.
– Я пришёл не в связи с оплатой, – объяснил он. – Нет, меня привела сюда история с привидениями, о которых вы нам писали… Мы хотели бы сделать на этом материале новую программу.
Фрёкен Бок густо покраснела; она не могла вымолвить ни слова.
– Что с вами, вам стало нехорошо? – прервал наконец молчание господин
– Да, да, мне нехорошо, – подхватила фрёкен Бок. – Это самая ужасная минута в моей жизни.
Малыш стоял за ней и чувствовал примерно то же, что она. Боже праведный, вот и свершилось! Через несколько секунд этот вот Пек наверняка заметит Карлсона, а когда завтра утром мама и папа вернутся домой, они увидят, что весь дом опутан разными там кабелями, забит телевизионными камерами и такими вот господами, и поймут, что покоя им уже не дождаться. О боже праведный, надо немедленно убрать Карлсона любым способом.
Тут взгляд Малыша упал на старый деревянный ящик, который стоял в прихожей и в котором Бетан хранила самодельные театральные костюмы, старый реквизит и тому подобный хлам. Она организовала вместе с ребятами из своего класса какой-то дурацкий клуб: в свободное время они переодевались в странные костюмы и разыгрывали нелепые сцены. Всё это, по мнению Малыша, было очень глупо, но у них это называлось играть в театр. Зато сейчас этот ящик с костюмами оказался здесь как нельзя более кстати!.. Малыш приоткрыл его крышку и взволнованно шепнул Карлсону:
– Спрячься!.. Лезь в этот вот ящик! Скорее!
И прежде чем Карлсон успел понять, почему он должен прятаться, он уже сообразил, что это пахнет какой-то проказой. Он хитро поглядел на Малыша и залез в ящик. Малыш быстро прикрыл его крышкой. Потом он испуганно посмотрел на тех двоих, которые всё ещё стояли в дверях… Успели ли они что-нибудь заметить?
Но они ничего не заметили, так они были поглощены своей беседой. Фрёкен Бок как раз объясняла господину Пеку, почему она чувствует себя дурно.
– Это было не привидение, – сказала фрёкен Бок, с трудом сдерживая слёзы. – Это были всего-навсего отвратительные детские проказы.
– Так, значит, никаких привидений не было? – разочарованно переспросил господин Пек.
Фрёкен Бок не могла больше сдерживать слёзы – она разрыдалась.
– Нет, привидений не было… И я не смогу выступить по телевидению… никогда, только Фрида!..
Господин Пек похлопывал её по руке, чтобы успокоить:
– Не принимайте это так близко к сердцу, милая фрёкен Бок. Кто знает, может, вам ещё и придётся выступить.
– Нет, нет, все надежды рухнули… – сказала фрёкен Бок и, закрыв лицо руками, опустилась на ящик с костюмами.
Так она долго просидела, безутешно рыдая. Малыш её очень пожалел, и ему было стыдно, потому что он чувствовал себя во всём виноватым.
И вдруг из ящика раздалось негромкое урчание.
– Ох, простите! – сказала сконфуженная фрёкен Бок. – Это у меня, наверно, с голоду.
– Да, с голоду всегда бурчит в животе, – любезно подтвердил господин Пек, – но ваш завтрак, должно быть, уже готов: я слышу такой изумительный аромат. Что у вас сегодня на завтрак? – полюбопытствовал господин Пек.
– Ах, всего лишь мясной соус… Блюдо моего изобретения… «Соус по рецепту Хильдур Бок» – так я его назвала, – скромно, но с достоинством ответила фрёкен Бок и вздохнула.
– Пахнет на редкость вкусно, – сказал господин Пек. – Просто возбуждает аппетит.
Фрёкен Бок поднялась с ящика.
– Отведайте, прошу вас… А эти глупые карапузы ещё нос воротят, – обиженно добавила она.
Господин Пек немного поцеремонился – всё твердил, что ему, мол, неловко, – но дело кончилось тем, что они вместе удалились на кухню.
Малыш приподнял крышку и поглядел на Карлсона, который, удобно устроившись на костюмах, негромко урчал.
– Умоляю тебя, лежи тихо, пока он не уйдёт, – прошептал Малыш, – не то попадёшь в телевизор.
– Ну да, тебе легко говорить, – сказал Карлсон. – Здесь не менее тесно и душно, чем в том ящике, так что мне теперь терять нечего.
Тогда Малыш немного приоткрыл крышку ящика, чтобы туда проникал воздух, и помчался на кухню. Он хотел посмотреть, какой будет вид у господина Пека, когда он отведает соус фрёкен Бок.
Трудно поверить, но господин Пек преспокойно сидел за столом и уплетал за двоих, словно за всю жизнь ему не довелось есть ничего вкуснее. И на глазах у него не было никаких слёз. Зато у фрёкен Бок они катились градом, но, конечно, не из-за соуса. Нет, нет, просто она продолжала оплакивать провал своей телевизионной передачи. И даже похвалы, которые господин Пек так щедро расточал её огненному блюду, не могли её утешить. Она чувствовала себя бесконечно несчастной.
Но тут произошло нечто совершенно неожиданное. Господин Пек вдруг уставился в потолок и воскликнул:
– Придумал! Придумал! Вы будете выступать завтра вечером!
Фрёкен Бок подняла на него заплаканные глаза.
– Где это я буду выступать завтра вечером? – мрачно спросила она.
– Как – где? По телевидению! – сказал господин Пек. – В передаче «Искусный кулинар». Вы расскажете всем шведам, как приготовить «Соус Хильдур Бок»…
И тут фрёкен Бок потеряла сознание и грохнулась на пол. Но вскоре она пришла в себя и вскочила на ноги. Глаза её сияли.
– Вы говорите, завтра вечером… По телевидению? Мой соус… Я расскажу о нём по телевидению всему шведскому народу? О господи!.. Подумать только! А Фрида ничего не понимает в готовке, она говорит, что моими кушаньями можно только свиней кормить!