Три правила ангела
Шрифт:
– Давайте пропустим традиционное «здесь разговаривать неудобно» и сразу поедем туда, где удобно? – вынес контрпредложение красавец, мотнув головой, откидывая чёлку. – Лен, честное слово, сейчас только вы помочь можете.
– Это я уже слышала.
– Такого ещё не слышали, – улыбнулся блондин. Улыбка вышла кривоватой, не слишком весёлой и какой-то усталой. – Понимаете, теперь мне помощь нужна. Макс меня уволил. Да и чёрт с ним, с этим комбинатом, без работы не останусь. Но вот что он мне доверять перестал… – Андрей с досадой махнул рукой, будто рубанув ладонью по воздуху, и отвернулся, глядя в сторону. Ленка
Старообрядцева неопределённо дёрнула плечом, она и сама не слишком хорошо понимала, что теперь доступно её представлению, а что находится за гранью фантазии. По всему выходило, там, за гранью этой, не так много и осталось.
– Лен, я тебя по-человечески прошу, – негромко, едва слышно, сказал блондин и полез обратно в машину, всё так же глядя куда угодно, но только не на девушку.
Ленка ещё постояла, почесала под кусачей шапкой лоб, да и тоже полезла – сначала в сугроб, потому что красавец на самом деле умудрился припарковаться уж очень удачно, вплотную и к крылечку, и к забору палисадника, а только потом в джип.
– Ты чего? – не понял её манёвра Андрей. Он даже перегнулся через сиденье, рассматривая, откуда это Ленка выкарабкалась. – Не могла сказать, чтобы отъехал?
– Может, поедем уже? – независимо предложила Старообрядцева, старательно упихивая ноги под сиденье, лишь бы красавец не заметил набившийся под край ботинок колкий снег.
Ноги запихиваться никак не желали, хотя места в джипе хватало, но уж слишком их, ног то есть, было много, да тут ещё и щекам жарко стало, потому как Лена заметила, что блондин поглядывает на неё искоса и вроде бы улыбается.
– Странная ты всё-таки, – сообщил Андрей, выворачивая руль. – А, чёрт! Куда прёшь, придурок?! – Машина дёрнулась, мотанув Ленку так, что она едва о торпедо лбом не приложилась. – …! – Выдал красавец совсем неизящное.
А Старообрядцевой до чесотки в ладонях захотелось повторить за ним, да ещё добавить пару-тройку из мухловского избранного: нос Андереева джипа почти утыкался в хищную морду машины Макса. Может, Ленка и не узнала бы авто, не сиди за рулём сам Петров, а он сидел, точнёхонько напротив неё, только чуть пониже. И смотрел. Потом ухмыльнулся совсем нехорошо, сдал назад, освобождая дорогу.
– Поехали? – как-то не слишком уверенно спросил Андрей невесть у кого. Старообрядцева кивнула и тоже непонятно зачем. – Вы что, поругались?
– С чего ты взял?
Лена отвернулась, только бы не видеть тёмную машину, пофыркивающую у обочины поворота на проспект.
– Да так, показалось.
– Попробуй перекреститься, – в сердцах огрызнулась Старообрядцева и тут же устыдилась. – Просто сегодня уволили не только тебя. То есть вас.
– Да ладно, свои же люди, – Андрей лихо выкрутил руль и газанул, подрезав испуганно осевший на задние колеса троллейбус, но сам, кажется, этого не заметил. – И с какой должности тебя уволили?
– Со всех, – снова клацнула клыками Ленка. – Это важно?
– Это суперважно. Ты даже не представляешь, насколько это важно, детка. На кой хрен ты теперь сдалась? – Старообрядцева глянула на него, но ничего такого не увидела: красавец как красавец, чёлка на месте, глаза только чуть прищурены, но это из-за внезапно вылезшего солнца, наверное. – Хотя, может так даже и лучше.
Блондин явно беседовал сам с собой, будто в машине никого больше и не было и от этого Ленке почему-то стало по-настоящему жутко.
– Андрей, останови, пожалуйста. Я забыла…
– Утюг выключить? – хмыкнул он и нажал на какую-то клавишу. В дверце, на которую девушка почти опиралась спиной, сухо щёлкнуло. – Ничего, авось не сгорит. Сиди, как сидишь и всё будет хорошо. Лады?
– Лады, – кивнула Ленка, очень стараясь, чтобы голос звучал поувереннее. – Я, в общем-то, и не собиралась… А куда мы едем?
– К одному дяде, – охотно, даже весело отозвался красавец. – К одному очень-очень большому дяде. Он мне сначала башку оторвёт, а потом всё разрулит. Он, знаешь, мастер всякие вопросы решать. Слушай, детка, не в службу, а в дружбу, открой бардачок. Видишь, там слева упаковка с таблетками? Давай, выпей-ка парочку.
– Зачем? – опешила Старообрядцева, отдёрнув от блистера руку с таким энтузиазмом, словно упаковка её укусить могла, даже локтём о дверцу ударилась.
– Не боись, травить не собираюсь, – обнадёжил Андрей, – пока. Давай, давай, пей. Мне не с руки, чтоб ты лишнее увидела. Минералка в кармане на спинке сиденья. Запей, а то подавишься ещё. Ну что ты не меня пялишься? – Спросил, хотя в Ленкину сторону вроде бы и не смотрел. – Слушай, у нас два варианта. Либо сворачиваем сейчас в первый попавшийся переулок и я тебя вырубаю, либо глотаешь колёса. Я бы на твоём месте согласился на первое. Ты хоть девка и здоровая, только я всё-таки поздоровее буду. Только не вздумай хвататься за руль или ещё какую-нибудь хрень делать, ты всё-таки не Джеки Чан.
– Тут наверняка подушки безопасности есть, – пробормотала Ленка.
– А то! Но всё равно покалечишься знатно. Трасса скользкая, скорость приличная. Давай, не тормози. Никто тебя убивать не собирается, обещаю.
– Ты сумасшедший, – догадалась, наконец, Старообрядцева.
– Есть немножко, – пожал одним плечом Андрей. – Действуй, Ленок, а то ты меня уже доставать начала. Не беси дядю, чревато последствиями.
Ленка потянулась, кончиками пальцев подтаскивая блистер к краю пасти раскрытого бардачка. За окном промелькнула будка поста ГИБДД, синий щит с жирно перечёркнутым названием города и весёленькой надписью: «Счастливого пути!». А дальше плотной зубчатой стеной темнели ёлки.
«Счастливого пути!» – пожелала себе Старообрядцева, выщёлкивая на ладонь таблетку.
– Да возьми ты минералку, – посоветовал Андрей. – Чего на сухую-то давиться?
***
Реальность возвращалась тяжело, неохотно и со скрипом. Вернее, насовсем-то она никуда и не пропадала, Ленка почти помнила, как ехала в большой машине, которую качало, будто лодку, и Старообрядцеву почти укачало, зелёная тошнота плескалась в черепе. Потом её несли, и тут уж качка стала совсем сильной, зелень выплеснулась-таки наружу и кто-то жутко матерился. Дальше начиналась темнота, но недолгая, всё быстро вернулось на свои места, хоть и со скрипом. Только вот никак не удавалось сообразить, где у всего место, да ещё своё, потому что скрип невыносимо мешал, буравил тяжёлый затылок болью. И выплюнутые за шиворот свитера таблетки противно прилипли к коже, отчего она немилосердно чесалась. А ещё было холодно.