Три приятеля
Шрифт:
В это время Илга шептала Стасу страстные слова про то, что он делает такие глупости, что такие деньги, что она не посмеет принять такой подарок. Стас вместо ответа обнял ее и ласково прикрыл ей рот. А хозяин продолжал говорить:
– Это вино, безусловно, подойдет и для вашей дамы. Я уверен, она высоко оценит его. Я угощу вас хересом, который делают в одном маленьком кибуце в Израиле. Там совсем крохотный виноградник, из которого приготовляют этот необычный херес. Вы его никогда не пробовали. Почему я так уверенно говорю? – продолжал речь хозяин магазина, вводя их в свой кабинет. – Потому что я скупаю весь урожай.
В кабинете у окна, выходящего на вокзальную улицу, уже был накрыт низкий столик. На нем стояли широкие серебряные чаши. Рядом располагались
Хозяин достал из высокого старинного шкафа простую глиняную бутылку с узким горлышком. На бутылке была приклеена белая этикетка, выполненная на обычном принтере. Надпись на этикетке была на иврите. Бутылка смотрелась как чужеродный предмет на фоне великолепия кабинета и стола. Хозяин с усилием вытащил пробку из горлышка и разлил вино в четыре чаши. Серебро оттенило желто-красный цвет вина, но восхищаться этим было некогда, потому что комнату наполнил божественный аромат. Илга вскрикнула, Стас одобрительно крякнул, Леня молча поднял чашу и согрел ее своей ладонью.
– О! – заметил это хозяин. – Вы знаете толк в вине.
Леня поблагодарил кивком и пригубил вино. За ним то же самое сделали остальные. Хвалить этот херес было бессмысленно. Его надо было просто молча пить. И пить, и пить, и пить. Божественная жидкость вливалась в горло, а запах ее, аромат заполнял не только ноздри, но, кажется, все тело. Вскоре чаши наполнились еще раз. И тут же внесли какие-то бумаги и кольцо. Стас подал девушке одну из своих карточек – это была платиновая «Виза». Девушка с телефона на столе хозяина связалась с процессинговым центром, и Стас подписал квитанцию. Теперь Стасу передали ворох бумаг и небольшой сундучок с забавным маленьким замочком. Внутри сундучка на мягкой подкладке лежала сафьяновая коробочка, в которой находилось кольцо. Стас достал кольцо и надел Илге на палец. Потом поднял руку с кольцом и поцеловал в центр ладони. Леня и хозяин улыбнулись. Продавщица уложила все вещи в сумку с названием магазина. Все стали прощаться. Когда Илга подала хозяину руку, он задержал ее в своей руке, посмотрел на кольцо и сказал:
– Я давно торгую. Очень давно. Но мне иногда нелегко распрощаться с некоторыми вещами. Вот и это кольцо. Его вид грел мое сердце. Но честное слово, на вашей руке оно будет более на месте, чем у меня за бронированной витриной.
Ресторан отеля «Швейзерхоф»
– Ян Флемминг устами Джеймса Бонда утверждал, что улица Банхов в Цюрихе самое унылое место. – Леня произносил эту речь, пока они удалялись от магазина. – Не могу согласиться.
– Я тоже, – прогудел Стас.
– Посмотрите. Мы находимся в яркой толпе вблизи отеля «Швейзерхоф». В ресторане этого отеля мне привелось как-то отведать такие морепродукты, что я упал, а согласитесь, меня трудно удивить какой-либо кухней.
– Согласен, – снова прогудел Стас.
– А почему ты упал? – удивленно спросила Илга.
– Это идиома, – ответил Стас, – это значит, что он был поражен, удивлен, обрадован.
– А-а-а! – сказала Илга, но ничего не поняла.
– Итак, – снова заговорил Леня, – мы имеем небольшую экономию, которую надо пропить. Предлагаю сделать это здесь.
– Принимается, – бросил Стас, – принимается все, что ты предлагаешь.
Пока для них готовили столик, Леня взял в баре себе двойной «Гленливет», Стасу – водки, а Илге немного мартини. Они сидели за маленьким столиком рядом со стойкой. Леня продолжал обсуждать литературные изображения Цюриха:
– Вот другой писатель, менее известный, Джон Кейз, автор великолепного детектива под названием «Код бытия» – в восторге от этого города. Ему нравится даже набережная Лиммат, на мой взгляд, скучноватая. Хотя, надо заметить, он тоже утверждает, что Цюрих – город высокомерный.
– Это есть, – согласился Стас.
– А вот нам со Стасом нравится старый город. Перейдешь Мюнстерский мост, пройдешься по узким улочкам, выпьешь кружечку пива… Прелесть!
– Точно, – опять согласился Стас.
Их пригласили в ресторан. Потом, где-то в середине обеда, Леня вышел из-за стола, прошел в бар и повторил двойной «Гленливет». Перед десертом он снова наведался в бар. А на десерт они взяли по рюмке коньяку. Во время обеда Леня был в ударе. Теперь он рассказывал что-то о психологии и любви домашних животных к своим хозяевам.
– Был у меня огромный рыжий кот. Славился он необычайной ревностью. Мстил мне за измены, каковые, по его мнению, были всегда, если я обращал внимание на кого-либо другого. Поэтому он не терпел гостей и всячески мстил. Причем делал это коварно. Приходил, ложился гостю на колени, мурлыкал и сикал ему на штаны. А моча котов страшно пахучая. Если же его к гостю не подпускали, он находил способ насолить. Например, мог написать в обувь гостя или в оставленную в прихожей его сумку. Да что там гости, этот гад ревновал меня к работе. Не уделил ему время – получай. Либо написает на письменном столе, либо раздерет когтями нужную бумагу. Так, однажды он испортил текст статьи, заботливо приготовленной мной для отправки в редакцию. Я вышел на минутку на кухню, а когда вернулся, обнаружил, что рукопись безвозвратно испорчена. Что только я не делал. Однажды, чтобы кот не дотянулся, я прикрепил важную квитанцию кнопкой на стене над моим письменным столом. И что? Обнаружил, что кот умудрился ее описать. Я был так поражен, что вместо наказания принялся примерять кота к стене, пытаясь понять, как он мог это сделать.
– Понял? – с трудом прервав смех, спросила Илга.
– Нет. Так и не понял.
Потом как-то незаметно разговор перешел к летнему отдыху, и Леня вспомнил интересную историю, приключившуюся с ним на рыбной ловле. История выглядела так:
– Приехали мы рыбачить на Волгу к знакомому рыбаку. Нужна была нам лодка, и было бы неплохо, чтобы он показал нам места. В доме никого не оказалось. Мы увидели, что из трубы бани вьется дымок, и пошли к ней. Постучали. Рыбак вышел, прикрывая чресла веником. Вышел и стал неторопливо объяснять, где стоит его лодка да когда он к нам придет и прочее. При этом он сильно по-волжски ворочал на «о» и на «я». Тут из бани раздается крик. Жена зовет мужа:
– Володь, а Володь, ты доябывать будешь, или я скупываюсь?
– Убязательно, – отвечает Володя и продолжает с нами беседу.
Но на этом история не кончается. Вечером, уже сильно поддатый, Володя заводит с нами разговор:
– Не понимаю я баб, ей-богу. И рыбу ей ловлю, и отъябал, а она все кричит.
Леня со вкусом вел свой рассказ, а Стас время от времени объяснял Илге непонятные термины. При этом от смеха с ней буквально приключилась истерика. Наконец обед закончился, все вышли на улицу. Леня попросил его подождать и нырнул в винный магазин, из которого он появился с литровой бутылкой любимого виски «Катт Сарк». В такси Леня свернул бутылке голову и предложил Стасу глотнуть. Пока тот решал, Леня сделал большой глоток, затем второй. Тут Стас заметил, что он тоже бы не прочь, поскольку сомневается, что ему останется хоть капля. Но Леня ответил, что он друга в беде никогда не оставит. Илга смеялась, слушая не всегда ей понятную пикировку. Она сидела в могучих Стасовых объятиях и время от времени поглядывала на свою руку. Она сидела и почему-то думала про Олю. И думала о том, что надо будет показать ей кольцо. Может быть, это отвлечет ее от боли, которая ждет ее завтра во время очередной процедуры по сжатию.
Когда они вошли в отель, Стас предложил выпить по глоточку из Лениной бутылки, и все прошли к нему в номер. Леня разлил себе и Стасу и на донышко Илге. Он сел на диван, сделал глоток, поставил стакан, прислонился к спинке и задремал с безмятежным выражением.
– Вот видишь, как человеку может быть очень хорошо, – сказал Стас.
Он уложил Леню поудобнее. Потом обнял Илгу и подтолкнул ее к спальне со словами:
– И нам сейчас будет хорошо.
Леня проснулся. Пару минут он соображал, потом понял, где находится. За окном сумерки. Из спальни слышен разговор. Он прислушался, говорила Илга.