Три промаха поэта

Эпосы, легенды и сказания

Не облетят, как весенний цветок,Осенней порой хризантемы.Будь осторожен в сужденьях, поэт,Строки свои создавая.

Написав эти строки, Дун-по вдруг почувствовал угрызения совести. «Молодому человеку не следует поправлять старших и делать им замечания. Если учитель это увидит, мне несдобровать. Спрячу-ка я листок в рукав и замету следы. Нет, нельзя! Канцлер может хватиться своих стихов, и тогда достанется Сюй Луню». Не зная, как лучше поступить, Дун-по снова сложил листок вдвое, сунул его под письменный прибор, а прибор накрыл крышкой. Потом он вышел из кабинета, направился к воротам и передал стражнику послужную бумагу и свою карточку.

– Когда

господин канцлер пробудится, сообщите ему, пожалуйста, что здесь долгое время пробыл известный ему Су. Я только что приехал в столицу и не успел приготовить свой доклад. Завтра утром я должен быть при дворе – вручу доклад и тут же снова приеду к господину канцлеру, – сказал Дун-по.

Тотчас вслед за тем он вскочил на коня и поскакал к себе.

Через некоторое время вышел Ван Ань-ши. Однако стражник и не подумал исполнить просьбу Су Дун-по: ведь поэт не позаботился смягчить его сердце взяткой. Он отдал канцлеру лишь послужные списки да список посетителей. Но Ван Ань-ши, которому наскучили ежедневные заботы, даже не взглянул на эти бумаги. Мысли его были целиком заняты недописанным стихотворением о хризантеме. В это время из императорской аптеки возвратился Сюй Лунь с лекарствами, и канцлер велел юноше идти следом за ним в Восточный кабинет. Ван Ань-ши сел к столу и достал из-под письменного прибора листок со стихами.

– Сюда кто-нибудь заходил? – спросил он секретаря.

– Вас здесь дожидался господин Су из Хучжоу, – доложил юноша, встав на колени.

Взглянув на приписанные строки, канцлер тут же узнал почерк Су Дун-по. «Негодный Дун-по! Сколько неприятностей перенес, а все такой же дерзкий насмешник! – проговорил про себя возмущенный Ван Ань-ши. – У самого ученость жидкая, талант мелкий, а смеет еще потешаться над стариками! Ну, погоди! Завтра утром во дворце поговорю о нем. Пусть его снимут с должности и запишут в подлое сословие!» После короткого раздумья канцлер решил, однако, что это было бы непомерно строгим наказанием. «Нельзя винить его так сурово: ведь он не знает, что хуанчжоуские хризантемы роняют осенью свои лепестки!» Канцлер велел Сюй Луню подать ему список свободных должностей в Хугуане [14] . В области Хуанчжоу свободною оставалась лишь одна должность – помощника военного ревизора. Ван Ань-ши это запомнил. Листок со стихотворением он распорядился наклеить на колонну тут же, в кабинете.

14

Хугуан – административный район, объединявший нынешние провинции Хубэй и Хунань.

На другое утро, во время приема у Сына Неба, канцлер намекнул императору, что способности Су Ши невелики, а потому его надобно понизить в должности и направить помощником военного ревизора в Хуанчжоу.

Чиновники, съезжавшиеся в столицу со всех концов Поднебесной с отчетами и докладами, любой приказ – о повышении, понижении или окончательной отставке от должности – принимали с покорностью, как веление судьбы. Один лишь Дун-по не хотел мириться с несправедливым назначением. Он считал, что его наказывают без вины, что Ван Ань-ши мстит ему за стихи, злоупотребляя своим могуществом. Но и за всем тем делать ничего не оставалось, кроме как нижайше поблагодарить за оказанную милость. Су Дун-по вышел из тронной залы, чтобы снять с себя парадное платье, и тут услыхал возглас:

– Господин канцлер покинул залу!

Дун-по поспешил наружу, чтобы приветствовать учителя. Канцлер уже сидел в своем паланкине. Увидев Дун-по, он поднял руку и сказал:

– После полудня прошу вас ко мне на обед.

Дун-по вернулся к себе и сел за письма. Он должен был отпустить людей из хучжоуского управления, которые его сопровождали, и сообщить о случившихся переменах жене. Когда наступил полдень, Дун-по оделся в скромное платье с простыми украшениями. На карточке он написал название своей новой должности: «Помощник военного ревизора в Хуанчжоу». Затем Су Дун-по вскочил на коня и поскакал к дому канцлера.

Стражники доложили о нем хозяину, и Ван Ань-ши, приказав проводить гостя в парадный зал, принял его так, как учитель принимает старого ученика. Слуги разлили чай.

– Цзы-чжань, вас назначили с понижением в Хуанчжоу, – начал Ван Ань-ши. – Такова воля императора. При всей моей любви к вам, я был бессилен чем-либо вам помочь. Но ведь вы не обижаетесь на старика?

– Как посмел бы я обидеться на почтенного учителя? Я, позднорожденный, хорошо понимаю,

что способности мои скромны и незначительны.

– Вот уж никак не скромны! – улыбнулся Ван Ань-ши. – Вы, Цзы-чжань, одарены необыкновенно щедро. Но когда приедете в Хуанчжоу, в свободное от дел время читайте побольше, чтобы углубить свои знания.

Дун-по прочитал несметное число книг и знаниями превосходил множество людей. А ему советуют больше читать и углубить свои познания!

– Почтительно благодарю за добрый совет, – промолвил он с нарочитым смирением, и его недоброе чувство к канцлеру вспыхнуло с новой силой.

Ван Ань-ши всегда отличался большою воздержанностью и бережливостью. И на этот раз гостю пришлось удовольствоваться четырьмя видами закусок, тремя чарками вина и тарелочкой риса. Су Дун-по стал откланиваться. Хозяин взял его за руку и проводил до порога. Когда они прощались, канцлер сказал:

– В молодые годы я десять лет просидел перед лампой у окна [15] и в конце концов расстроил свое здоровье. Теперь, в пожилые годы болезнь дает знать о себе все чаще. В императорской аптеке мой недуг определили как скопление мокрот в груди. Я принимаю разные снадобья, но вырвать корни недуга до крайности трудно. Говорят, что от него избавляет янсяньский чай. Как раз такой чай прислали из Цзинси императору, и Сын Неба подарил его мне. Я спросил лекарей, как его заваривать. Они ответили, что для этого нужна вода из среднего ущелья Цюйтан. А ведь ущелье Цюй-тан в Сычуани! Несколько раз я хотел послать туда гонца, но так и не собрался. К тому же чужие люди едва ли проявят нужное старание. Я знаю, что вы родом из тех мест. Вероятно, вам было бы нетрудно дать знать о моей нужде вашему уважаемому семейству: при случае кто-нибудь из ваших близких мог бы захватить для меня бутыль с цюйтанской водой. Вы продлили бы жизнь дряхлому старику!

15

Это выражение означает напряженную учебу в молодые годы.

Пообещав выполнить просьбу, Дун-по вернулся в храм Великого Вельможи, а на другой день покинул столицу. Когда он приблизился к месту назначения, чиновники Хуанчжоуской управы вышли за городские ворота, чтобы встретить знаменитого во всей Поднебесной поэта. Дождавшись благоприятного дня, Дун-по приступил к своим обязанностям, а примерно через месяц к нему приехала семья.

В Хуанчжоу Су Дун-по близко сошелся со своим земляком по имени Чэнь Цзи-чан. Новые друзья вместе ездили в горы на прогулки, наслаждались видами быстрых горных рек, пили вино и сочиняли стихи. Военными делами Дун-по совершенно не занимался, к любым жалобам и просьбам был совершенно глух. Время летит быстро, и незаметно промелькнул год. Миновал праздник Двойной девятки [16] , засвистали свирепые ветра. Однажды Дун-по сидел в своем кабинете. Ветер, который дул беспрестанно несколько дней подряд, стих. Вдруг Дун-по вспомнил, что настоятель храма Неколебимого Милосердия подарил ему несколько черенков желтых хризантем и он высадил цветы в дальнем саду. «Надо бы пойти взглянуть на них», – подумал Дун-по. Не успел он подняться с места, как появился Чэнь Цзи-чан. Хозяин обрадовался и тут же повел гостя в сад полюбоваться хризантемами. Подойдя к изгороди, они увидели, что на стеблях не осталось ни одного лепестка, а вся земля в саду словно усыпана золотом. Дун-по долгое время не мог вымолвить ни слова и лишь изумленно моргал глазами, взирая на эту картину.

16

Праздник Двойной девятки (или праздник Середины осени) – отмечается девятого числа девятой луны, откуда и происходит название. Этот праздник связан с окончанием сельскохозяйственных работ.

– Цзы-чжань, отчего тебя так удивили эти опавшие хризантемы? – спросил Чэнь.

– О, если бы ты знал!… Я всегда думал, что хризантемы могут завянуть или засохнуть, но никогда не опадают. Год назад, в доме у канцлера Ван Ань-ши я увидел стихотворение «Похвала хризантеме». Сочинил его сам хозяин.

Западный ветер в минувшую ночьМой сад посетил, пролетая,С желтых цветов он сорвал лепестки,И вот вся земля – золотая.