Три родинки на левой щеке. Часть III. Перешеек
Шрифт:
Маиран занял место у аптечки, пытаясь отдышаться. Нож оказался даже более зловредным, чем он предполагал. Если Велен сейчас ощущает то же, что почувствал он, то это очень, очень плохо. Даже если не считать разрушающего эффекта боли в целом, аура просто не сойдётся. Может, ещё получится остановить кровь повязкой, но как это сделать, когда пациент бьётся чуть ли не в судорогах? А как быть с возможным внутренним кровотечением?
Маиран как-то автоматически выполняла команды Ависар, в то время, как сам пытался найти решение.
—
— Что? — опешил Ренар.
— Ты можешь давать боль, значит можешь и забирать, — уверенно проговорила целительница.
Господи, это же гениально! Какая Ависар умница! С магическими воздействиями надо бороться магией, это же очевидно.
— Но… Я… Я не умею, — мямлил Ренар.
Маиран чуть не зарычал на страхолюда. Мальчишка! Только и умеет, что красоваться. А как доходит до настоящего дела…
— Я сделаю, — сказал воин. Он понятия не имел, как это делается, но он по-прежнему чувствовал человеческий страх. Значит, он мог это сделать. Другого выбора всё равно не было, — Дон, на аптечку.
Огородник понятливо занял его место. Маиран сел напротив Ависар, с другой стороны от пациента.
Браслет… Он определённо должен помочь. Маиран протянул руку за Завесу, и наткнулся на зияющую пустоту. Нет, магия была при нём. Просто в его Подпространстве было пусто.
Все нецензурные слова в адрес Врана возникли в голове разом и сплелись в огромный ком. Маиран выдохнул, прогоняя их. Потом. Всё потом. Сейчас ему предстояло сделать невозможное и для этого надо было сосредоточиться. Он и так потерял много бесценных мгновений.
Маиран внезапно обнаружил рядом с собой Янеру. Убивица с сосредоточенным лицом положила руку на грудь Велену. Потом. Всё потом.
Маиран воскресил в памяти ощущение, которое возникало у него, когда кто-то боялся. Можно было и не вспоминать. Страха вокруг хватало. Маиран провёл языком по нёбу, будто страх можно было попробовать на вкус.
Боль. Как ощутить боль? Физически — запросто. По тому, как напряжены, сведены мышцы Велена его боль почти что ощущается, как своя. Но как здесь работает магия?
Боль — страх тела, вдруг кристально ясно осознал Маиран. И мозаика начала складываться. Несколько вдохов и выдохов — и он ощутил. Почти что увидел. Пожалуй, это было похоже на то, что Велен горит.
Маиран втянул носом воздух, приглашая это пламя разделиться на два тела.
Это было почти так же плохо, как обычная атака страхолюда. Только страхолюды атакуют коротко, импульсами. А эта боль была постоянной, нестихающей.
Маиран усилием воли заставлял боль всё больше перетекать к нему, несмотря на отчаянное сопротивление разума. Он выдержит. Велен — нет. С трудом, краем сознания удавалось понимать, что делает тело. Кажется, он всё ещё сидел, вцепившись в руку Велена. Если светляк выживет — ему на память останутся синяки. Вроде бы, пациент стал меньше дёргаться. Или это самообман?
Только не сдаваться. Не ослаблять
Искра нервно шагала взад-вперёд, периодически хватаясь за голову. Она была совершенно бесполезна и это убивало. С того момента, как её оттолкнула в сторону Ависар произошло столько всего, что трудно было вспомнить, что именно, и когда.
Сразу же за Ависар и Маираном прибежал Арн. Он взглянул на Искру и не стал ничего спрашивать. Будто у неё на лице было всё написано. Он повернулся и собрался было бежать — очевидно, в погоню за Враном — но Искра схватила его за руку.
— Арн, не надо, — взмолилась она. Сон не давал ей покоя.
— Искра, а кто, если не я? — спросил эльф, освобождаясь. — Я вернусь, обещаю, — он сжал её пальцы на прощание, развернулся и убежал с натянутым луком в руке.
— Сукин сын, почему ты вечно опаздываешь?! — неожиданно злобно бросила ему вслед Наяна.
Вокруг царила суета, но какая-то организованная. Лишард зажигал вокруг многочисленные факелы. Рысь принесла воду. Кто-то держал Велена, подавал что-то Ависар. Все были при деле. Только Искра и Юна бесцельно ходили вокруг, стараясь держаться подальше, чтобы не мешать. А, нет, ещё Лина села поодаль, вцепившись руками в ткань платья.
Искра плохо понимала, что происходит, но Маиран в данный момент делал что-то явно выходящее за рамки нормального. Его лицо было искажено гримасой боли и вместе с тем предельно сосредоточено. Искра не видела из-за спин, что делала Ависар. Да она бы ничего и не поняла.
Наконец, что-то изменилось. Ависар вдруг выпрямилась, провела руками по лицу и волосам, подняла голову к ещё не до конца потемневшему небу и издала вздох облегчения. Люди, державшие Велена, отпустили его и отодвинулись. И только Маиран остался сидеть где сидел.
— Маиран, всё, — проговорила целительница.
Воин не ответил. Его трясло, он сидел, крепко зажмурившись и не отпускал руки Велена. Ависар наклонилась и принялась разжимать его пальцы.
— Давай, солнышко, всё закончилось, отпусти, — успокаивала его целительница, — ты молодец, всё, теперь можно отдохнуть…
Маиран, наконец, услышал. Он тут же отпустил Велена, отпрянул назад и со стоном рухнул на землю. Воин свернулся клубочком, спрятав руки.
Ависар, сама едва живая от усталости, перебралась через Велена и принялась тормошить Маирана, продолжая говорить успокаивающие слова.
— Маиран! — Лина тоже опустилась на землю рядом с воином. — Всё хорошо. Всё правда хорошо. Ты справился.
Мало-помалу Маиран сначала затих, потом, наконец, обмяк. Ависар с чувством выполненного долга, растянулась на земле, прямо там, где сидела. Лина прижала Маирана к груди и укачивала его, как ребёнка. Спустя какое-то время воин будто ожил и обнял её в ответ. Лина поцеловала его в лоб.
— Как ты? — спросила она.
— Ужасно, — просипел Маиран. Искра с трудом узнала его голос, — это был очень интересный опыт, но я бы предпочёл, чтобы он остался единственным в моей жизни.