Три родинки на левой щеке. Часть IV. Запад
Шрифт:
За столом снова возникла немного неловкая тишина. Точнее, не тишина, а отсутствие разговора — все ели, поэтому звуков хватало.
— Я уважаю тайну вашего путешествия, — сказала леди Райнара, — но, наверняка, с вами случалось что-нибудь, что можно безбоязненно рассказать. Какая-нибудь забавная история, которая могла произойти в любом месте и необязательно с вами.
— Я помню хорошую историю! — с готовностью отозвался с другого конца стола Дон, — однажды мы нашли интересный гриб…
Когда до Искры дошло, что он имеет ввиду, она едва не схватилась руками за голову.
— И чем же этот гриб был так интересен? — спросил лорд Рунвар, заполняя паузу.
— Оказалось, что каждый из нас знает своё название для этого гриба, которое зависит от того, где этот человек родился или вырос. Это было очень интересное лингвистическое путешествие, для которого не надо было делать ни шагу, — почувствовав, что завладел вниманием хозяев замка, Дон продолжил. — Название, которое дали ему на Южных островах — ин-гам-ри, — Искра поразилась тому, что он запомнил. Она уже давно забыла.
— Ингкаамри, – поправила Жинга. Вряд ли кто-то ещё смог бы повторить это кваканье на месте буквы «к».
— Да, спасибо, — кивнул Дон. — В Лейваане его называют «ведьмина радость», а в Ре-Дон-Гоне — «бабья радость», мне кажется, родство этих двух названий происходит потому, что эти два региона соседствуют друг с другом. В Лиспе его называют «весёлка», так что тенденция к хорошему настроению, которое вызывает этот гриб, уже довольно явно заметна. В некоторых местах Ничьих Земель его называют «выскочка», в Ледасе — «срамный гриб», а в Лелосе — «бесстыдник». Из всего вышесказанного мы можем сделать вывод, что этот гриб привлекает внимание людей по всему Кай-Дон-Мону и за его пределами, и вызывает схожие ассоциации…
В наступившей тишине раздался смех леди Райнары. Искра невольно подумала о том, что тоже хотела бы уметь так смеяться — искренне и, вместе с тем так приятно для окружающих.
— Бесстыдник! — повторила графиня. — Я так и подумала, что речь о нём, — она очаровательно улыбалась. — Я знаю этот гриб, их много растёт в саду у замка моих родителей. Моя тётушка Росара их терпеть не могла. Боялась, что вид этих грибов плохо повлияет на нравственность юных девушек. Она каждое утро ходила с корзинкой и собирала их, а потом сжигала их. Так у нас любимым развлечением было встать с утра пораньше и успеть до прихода тётушки сорвать их, связать в гирлянду и повесить на дверь её комнаты.
Комната наполнилась едва сдерживаемым смехом. Вот уж и правда — весёлка.
— Но они же жутко воняют! — Дон явно был восхищён таким поворотом разговора.
— К сожалению, да, — улыбка леди Райнары слегка погасла. — Поэтому, когда нас поймали за этим делом, мою подругу наказали и мы так больше не делали.
Дальше разговор пошёл несколько легче. Кельтернам рассказали про суп из трёх курятин и леди Райнара обещала однажды попросить кухарку приготовить его. Оставалось только придумать, где достать ингредиенты. И вообще постепенно темы становились всё более и более кулинарными. В самом деле, еда — это была самая безопасная тема. А узнавать о том, что едят в тех или иных Орденах и регионах, было достаточно
Леди Райнара вздохнула, промокнула губы салфеткой и положила её на стол.
— Прошу меня простить, но я вынуждена вас покинуть, — с видимым сожалением произнесла графиня, — для меня час уже поздний.
— Я тебя провожу, дорогая — лорд Рунвар тут же вскочил с места и галантно помог жене подняться. — Прошу вас, не рассказывайте новых рецептов без меня, я скоро вернусь, — пообещал он.
Чета Кельтернов степенно и величественно удалилась.
Над столом повисла напряжённая тишина. Её нарушил Дон, с шумом отодвинувший стул и вставший на ноги, сжимая в руке кубок.
— Однажды я сказал, что мы обязательно выпьем за тех, кого с нами больше нет, когда предоставится такая возможность, — провозгласил он. — Думаю, сейчас самый подходящий момент.
Все встали. Рука у Искры дрожала, и она на всякий случай сжала свой кубок (первый, с неразбавленным вином) обеими.
— Я предлагаю выпить за достойного противника, которого мы встретили на своём пути. Того, кто едва в одиночку не победил всех нас, но которому в итоге это не удалось. За Врана.
— За Врана, — откликнулись остальные.
Почему-то сейчас резкий вкус и запах вина казался более чем уместным.
— Я предлагаю выпить за Марко и Керлеша, и остальных парней, которым не повезло оказаться не в то время и не в том месте. За павших у Коньей Горки.
Они снова выпили.
— Я предлагаю выпить за человека, — внезапно голос подала Наяна, — который пошёл против своих друзей и не рассчитал силы. За Ирлиша.
Искра устыдилась. Она забыла про Ирлиша. Почти никогда не вспоминала о нём. Как будто даже воспоминания были подёрнуты пеленой Тайны.
— Я предлагаю выпить за ту, — вновь раздался голос Дона, неожиданно осипший, — которая не должна была погибнуть ни при каких обстоятельствах. Пусть и не человек, но она была нам всем очень дорога и, полагаю, достойна того, чтобы её вспоминали как человека. Такие как она — величайшая редкость и потеря каждого — большая трагедия для всего Кай-Дон-Мона. Мы не должны были этого допустить. И всё-таки это произошло. За Юну.
Дон осёкся и резко повернул голову. В дверях стоял лорд Рунвар, очевидно, слышавший последнюю эпитафию. В гробовой тишине он прошествовал к своему месту. Каждый шаг будто бы эхом раскатывался по залу. Граф дошёл к своему месту и поднял свой кубок.
— За Юну, — произнёс он. Его слов упали, как камень на дно пруда.
Все выпили и сели в напряжённом молчании. Лорд Рунвар молчал, крепко сжав челюсти, Искра отчётливо это видела. Она поразилась его выдержке. После такого не задать ни одного вопроса… Она бы так не смогла. Ренар сидел, уставившись в стол. Видимо, едва сдерживался, чтобы не сказать отцу что-нибудь.
— Милорд, — тишину нарушил голос Наяны, — Корон выжил.
— Хорошо, — граф кивнул, — спасибо, — добавил он после короткой паузы.