Три розы
Шрифт:
Адам осекся: краем глаза он заметил Льюиса, который оказался не убит, а тяжело ранен и теперь, придя в сознание, поднялся на колени. В руках он держал пистолет… Райан и Адам выстрелили почти одновременно. Пуля Адама прошила руку Льюиса, а Райана — попала, в грудь. Льюис закачался и повалился на землю. Женевьев схватилась за горло. Все произошло так быстро, что она не успела даже вскрикнуть. Адам и Райан понаблюдали за Льюисом несколько секунд, дабы удостовериться, что он не собирается встать еще раз, а потом повернулись друг к другу и как ни в чем не бывало продолжили ссору.
Она отошла от них и натолкнулась на шерифа Нортона.
— Разве можно быть настолько черствыми? Они ведь только что убили человека! — Голос ее дрожал от негодования.
— Хм-м… человека. Пожалуй, мисс, его стоило убить. Если бы они его не пристрелили, он сам бы кого-нибудь убил. Так что пусть, вас это не волнует.
— Но почему они спорят?
— Ах это! Да просто пар выпускают. Я все видел с веранды Барни. Они оба были по-настоящему испуганы, мисс. Если бы оружие этого типа сработало, это было бы ужасно. — Шериф носком ботинка отбросил ногу Эзекиела с дороги. — Теперь он не кажется таким опасным?
Женевьев не стала смотреть на труп. Она снова повернулась к Адаму и услышала его перебранку с Райаном.
— Я никогда не веду переговоры с преступниками, — отвечал Райан на нападки Адама. — Можешь продолжать бесноваться, если хочешь, но после того как успокоишься, ты сам признаешь, что я все делал правильно. Я же сказал тебе, что не промахнусь. И я не промахнулся!
— Ты самодовольный петух!
— Нет! Я хороший стрелок! — гордо возразил Райан. — А вот то, что ты добровольно сделал из себя мишень, между прочим, больша-ая глупость!..
Адам, ничего не ответив на его замечание, снова толкнул Райана. Тот даже не пошевелился.
Женевьев отчаянно захотелось сесть хоть на несколько минут. Ноги едва держали ее, а сердце бешено колотилось.
— Из-за меня Адама чуть не убили, — сокрушенно проговорила она.
Шериф взял ее за руку.
— Ты дрожишь как осиновый лист, малышка, — ласково сказал он. — Ты вовсе не виновата, что твой мужчина едва не попал под пулю.
— Нет, виновата! Он жил себе мирно и спокойно на своем ранчо, пока там не появилась я. Из-за меня у него возникло столько неприятностей сразу.
— Ну-ну, незачем больше плакать! Совсем не ты, а вот тот мертвец был причиной всему, — утешал ее Нортон.
— Его искали! — вспомнив о плакате, закричала она и вытащила бумагу из кармана.
— Ты был слишком тесно связан с этой женщиной, — достаточно громко обвинял Райан Адама.
— Да, черт побери, ты прав! — закричал Адам. — Я люблю ее, но это не значит, что я не мог бы хорошо сделать дело.
Женевьев вихрем подлетела к ним.
— Ты любишь меня? — воскликнула она. Адам даже не удостоил ее взглядом.
— Не подходи, Женевьев. Ты ошибаешься, Райан! Ты играл ее жизнью. И я убью тебя за это!
— Ты не должен любить меня. Я уезжаю в Париж!
Девушка повернулась и побежала к тюрьме. Она приняла решение. Она возьмет свою сумку и отправится в Канзас. Немедленно! Как только отдаст деньги Томасу, сядет на поезд и поедет на побережье…
Но когда Женевьев добежала до камеры, она обнаружила, что на запястье нет кольца с ключами. Должно быть, она случайно обронила по дороге.
Девушка сама не понимала, что все еще плачет, пока шериф не протянул ей носовой платок.
— Так больше продолжаться не должно, — проворчал он, укоризненно качая головой.
— Я потеряла ваши ключи!.. — прорыдала она.
— Они у меня, — спокойно ответил Нортон. — Я нашел их посреди улицы. Не понимаю, правда, зачем понадобилось запирать вещи. Вы думали, что кто-нибудь украдет ваши платья? — спросил он, возясь с замком.
Немного поколебавшись, Женевьев кивнула: ни она, ни Адам не сказали шерифу про деньги в сумке, а объяснять что-то сейчас у нее не было времени.
Входная дверь открылась, и вошел-Адам. Ему пришлось наклониться, чтобы не стукнуться о притолоку. Он хмурился, и Женевьев подумала, что это нисколько не портит его, он все равно самый красивый мужчина, которого она когда-либо видела.
— Заставьте его уйти, — прошептала она шерифу.
— У меня должны быть для этого основания, мисс, — ответил тот, покачивая открытую дверь камеры и еле заметно улыбаясь.
Она вошла внутрь, чтобы взять сумку, но остановилась, когда Адам заговорил:
— Что с тобой? Почему ты так расстроена?
Неужели такой образованный человек мог быть настолько тупым! Она молча смотрела на него через решетку, изо всех сил сдерживая слезы.
— Ты чуть не погиб из-за меня, ты хотел умереть ради меня! Разве нет? Ты хороший и благородный, я не достойна твоей любви! Твоя мама никогда в жизни не простила бы меня, если бы с тобой что-нибудь случилось.
— Но ведь ничего не случилось, дорогая. Она вытерла слезы тыльной стороной ладони.
— Нам пора расстаться. Пусть каждый идет своей дорогой. Уезжай домой, Адам.
— Жеиевьев…
Она не обратила внимания на его предупреждающий тон.
— Все. Я уже приняла решение.
Адам улыбнулся. Сейчас ей придется узнать, что он тоже принял решение.
Он закрыл дверь и запер замок, затем привалился к решетке, сложил руки на груди и торжествующе сказал:
— Я тебя поймал, Женевьев!
— Я не стану любить тебя.
— Слишком поздно. Ты уже любишь меня или наконец полюбила. Ведь именно поэтому ты так испугалась за меня, правда? Ты подумала, что потеряешь меня, и чертовски испугалась.