Три стильных детектива
Шрифт:
Книгу ловко выхватил у Жозефа из рук Тони Аркуэ, вслух прочел название:
– «Галантные встречи Алоизии в изложении ученого Мерсиуса» [281] , – и захихикал, разглядывая фривольную гравюру. – А у вас тут забавно! Надо будет дать адресок паре приятелей, им понравится.
Не поддавшись на провокацию, Жозеф сосредоточился на Эдокси Максимовой, которая как раз обольстительно улыбалась Виктору.
– Ах мой миленький Легри, ну не смотрите на меня с таким похоронным видом! У меня нет ни малейшего намерения отбить вашего месье Мори у его дульсинеи! Так он у себя или нет?
281
Сочинение
– Дорогая моя, чувствуйте себя как дома, не обращайте на меня внимания, ищите, переверните всё вверх дном, его комнаты наверху. – Виктор указал на винтовую лестницу.
Эдокси одарила его насмешливым взглядом:
– Полно вам, Легри, я девушка простая: говорю что думаю, верю всему, что слышу. А если порой я веду себя не так, как того требуют приличия, это потому, что здравый смысл мне то и дело изменяет. Вот, передайте месье Мори от меня. – Эдокси помахала у Виктора перед носом конвертом, состроив ироническую гримаску, которая призвана была показать, что простушка она только на словах, а так у нее хватает козырей в рукаве.
«Она меня провоцирует, – подумал Виктор. – Делает вид, что ничего не понимает, а на самом деле ей прекрасно известно, что у Кэндзи есть любимая женщина».
– Мадам Херсон здесь, – шепнул он, ткнув пальцем в потолок.
– Матушка вашей супруги на втором этаже приникла ухом к полу и не пропускает ни звука из нашей беседы? – усмехнулась Эдокси. – Но мы ведь с вами еще не сказали ничего предосудительного, насколько я заметила. – И она снова помахала конвертом.
Виктор, пришедший в отчаяние от беспечности бывшей танцовщицы, нервно барабанил пальцами по прилавку, и не подумав протянуть руку за конвертом.
– Легри, я на вас очень рассчитываю, – вздохнула Эдокси. – Это два приглашения в Опера на «Коппелию», балет дают тридцать первого числа сего месяца. Повторяю: два приглашения, одно для мадам Джины Херсон, второе для месье Кэндзи Мори. Их раздобыла моя подруга Ольга Вологда, она исполняет в этом балете заглавную партию.
Притаившись за нагромождением картонных коробок, Тони Аркуэ с интересом прислушивался к разговору. Жозеф попытался его отвлечь:
– Так вы, стало быть, играете на флейте?
– На кларнете, – поправил длинноволосый, недобро зыркнув в его сторону.
– А я писатель.
– Ах как оригинально! Знаете, что сказал по этому поводу Орельен Шоль [282] ? «Раньше всякая безмозглая скотина только языком молола, теперь она пишет».
– Что-что, простите?..
– Молодой человек, я мало читаю, меня больше увлекает музыка.
– Тогда, должно быть, вам не слишком уютно в книжной лавке.
– Что верно, то верно, тут такая пылища! Это вредно для легких – плохо сказывается на дыхании, а я дыханием на хлеб зарабатываю. И уберите от меня эти книги о русском балете – я уже сыт ими по горло! – Тони Аркуэ устремился к Эдокси: – Дорогая моя, у вас ведь назначена встреча, как бы вы не опоздали…
282
Орельен Шоль (1833–1902) – французский журналист, писатель и драматург. – Прим. авт.
– Помню, помню, – отмахнулась она. – Месье Легри, почему мужчины подозревают женщину в кокетстве лишь на том основании, что она независимая?
Виктор услышал в ее тоне затаенную насмешку. За дурака она его, что ли, держит?
– Никто не рискнет заподозрить в независимости замужнюю женщину, – непринужденно отозвался он.
– Черт возьми! – вспыхнула Эдокси. – С меня довольно! Вашу руку, Тони, мы уходим!
Кларнетист бросился вперед, чтобы придержать для нее дверь, обернулся и, не скрывая удовлетворения, попрощался:
– Господа, честь имею.
Когда дверь за ними закрылась, Жозеф хмыкнул:
– Да уж, независимости у этой плясуньи, пусть и бывшей, на деле хоть отбавляй. Ее вельможному муженьку стоило бы за ней присмотреть.
– Это вряд ли. Федор Максимов редко покидает Санкт-Петербург, он ведь служит в конной гвардии Николая Второго. Будем надеяться, прекрасная Эдокси не лелеет коварных замыслов. – Виктор на всякий случай прощупал запечатанный конверт с приглашениями.
– И снова прав Кэндзи, – заметил Жозеф, – когда говорит: «Чтоб несчастья избежать, не ходи на бал плясать».
Гравюра, случайно увиденная им в неприличной книжке, никак не хотела стираться из памяти.
Это ж надо, с таким усердием да так тщательно вырисовывать подобные ужасы! Мели Беллак захлопнула папку с картинками и сурово стегнула по ней метелкой из перьев. Но не удержалась и еще раз пристально изучила цветные гравюры, которые месье Мори заботливо переложил листами полупрозрачной бумаги. С первого взгляда трудно было установить, какому занятию предаются на гравюрах с этакой небрежностью азиат в кимоно, расшитом геометрическими фигурами, и его подруга в шелках. Лишь внимательный взор мог различить атрибуты, указывающие на половую принадлежность персонажей и пребывающие в положениях, противных всяческим правилам приличия. Созерцая эти сцены причудливых совокуплений, Мелия вспомнила о своей давней помолвке с подмастерьем булочника из Бургундии, проходившим обучение в Тюле. Они тогда успели лишь пару раз поцеловаться, а потом Тьену продолжил свое путешествие по Франции. С той поры к Мелии не прикоснулся ни один мужчина, и теперь, открыв для себя содержимое хозяйской папки с картинками, она могла честно сказать, что ничуть об этом не жалеет.
Во второй раз захлопнув папку, Мелия снова взялась за уборку, напевая:
Негоже девицам бегать за парнями.Хлопочи по хозяйству целыми днями —Стирай, убирай, еду готовь тоже,А за парнями бегать негоже!Зеркало в ванной комнате показало ей две новые морщинки и несколько седых волос. Расстроиться или посмеяться? Мелия решила посмеяться и показала своему отражению язык. А что? Никто ж не видит…
Следующим номером программы было приготовление завтрака: говяжья вырезка с овощами, цикорий, крем-брюле. Она как раз обжаривала муку в масле для подливки, когда послышались тяжелые шаги – ее заклятая врагиня Эфросинья Пиньо, мамаша зятя месье Мори, явилась с инспекцией.
– Ну не семейство, а вавилонское столпотворение, право слово! – проворчала Мелия. – Дракониха, которая мне житья не дает, желтые, белые, русские, англичашки – черт ногу сломит! – И расправила плечи, готовясь выдержать бурю и натиск.
– Милочка моя! – не замедлила разбушеваться Эфросинья. – Что это вы тут стряпаете? Хотите накормить истинного гурмана какими-то там овощишками? Да еще теперь, когда в жизни месье Мори появилась женщина? Да вам бы только баклуши бить!
– Мне бы только яйца взбить, а то не успею, – отрезала Мелия.