Три столетия реформ и революций в России
Шрифт:
Между тем, хотя крестьянство в массе своей терпеливо несло свою долю, оно использовало любую возможность для того, чтобы от нее избавиться. Петр I дозволил крепостным записываться в армию, и они хлынули туда, да так, что сразу после смерти царя указ этот отменили. При Екатерине II с появлением слухов, что господских крестьян отберут в казну, как отобрали церковных (секуляризация монастырских земель), крепостные целыми селами подавали императрице прошения об освобождении от власти помещиков.
Очевидно, что бывшие ранее восстания И. Болотникова и С. Разина были стихийными, воодушевленными лишь мечтой о «воле». В свою очередь авантюрное предприятие Е. Пугачева уже имело некое подобие
Пугачевщина, крестьянская война в России в 1773–1775 гг. охватила огромную территорию: Западная Сибирь, Урал, Приуралье, Оренбургский край, Среднее и Нижнее Поволжье. В движение было вовлечено около 100 тысяч активных повстанцев – крестьяне, казаки, городские низы, заводские рабочие, не только русские, но и башкиры, калмыки, татары. Они поднялись на борьбу не против монархии, а против помещичьего гнета, непосильных тягот феодального строя. Ставший вождем восстания донской казак Емельян Иванович Пугачев принял имя покойного императора Петра III, что отвечало мировоззрению народных масс, их наивно-монархической мечте о «хорошем, справедливом, мужицком царе», пусть и самозванце. Он создал военную коллегию, которая выполняла функции военного и административно-политического центра восстания; мятежники имели немалую артиллерию и организованное снабжение. В сентябре 1773 г. Пугачев опубликовал манифест о пожаловании казаков, татар и калмыков, присоединившихся к нему, старинными казачьими вольностями и привилегиями. В июле 1774 г. Пугачев обнародовал манифест о повсеместном истреблении дворян, об освобождении крестьян от крепостной неволи и безвозмездной передаче земли народу. Он подлинно пытался реализовать народную мечту о «царстве добра и справедливости»: отменил все денежные подати, рекрутскую повинность, установил вольное пользование пахотными землями, рыбными ловлями, соляными озерами.
Карательные экспедиции правительства во главе с В.А. Каром, А.И. Бибиковым и И.И. Михельсоном по частям громили отряды мятежников. В августе 1774 г. Екатерина II после подписания в июле Кючук-Кайнарджийского мира с Турцией собрала до 20 пехотных и кавалерийских полков, благодаря чему в сентябре мятежникам было нанесено окончательное поражение. Пугачев был казнен в Москве в январе 1775 г. Стихийное выступление необразованных масс, несмотря на огромный масштаб, закончилось неудачей, но продемонстрировало как полную устарелость системы крепостного строя, так и невозможность создания революционным путем утопического «мужицкого царства».
Крайне показательно в годы пугачевского предприятия укрепление в народе веры в «хорошего царя» и недоверия, даже вражды к помещику. А.Т. Болотов вспоминал то время, когда «мысли о Пугачеве не выходили у всех у нас из головы и мы все удостоверены были, что вся подлость и чернь, а особливо все холопство и наши слуги когда не въявь, так втайне сердцами своими были злодею сему преданы, и в сердцах своих вообще все бунтовали и готовы были при малейшей взгоревшейся искре произвесть огонь и полымя… Глупость и крайнее безрассудство нашего подлого народа была нам слишком известна, и как при таких обстоятельствах не могли мы на верность и самих наших слуг полагаться, а паче всех их и не без основания почитали еще первыми и злейшими нашими врагами…».
Стоит заметить, что Андрей Тимофеевич Болотов (1738–1833) был из небольшого числа русских дворян, вкусивших плодов европейского Просвещения. Он издавал первый в России агрономический журнал «Сельский житель», в своем хозяйстве соединял опыт европейской агрономической науки и свой практический
Опыт пугачевщины побудил императрицу, с одной стороны, укреплять местную административную власть, а с другой – усилить контроль государства для предотвращения крайнего произвола помещиков в отношении крестьян. Самым известным было «дело Салтычихи», помещицы Д.Н. Салтыковой, замучившей насмерть более 100 своих крепостных людей и приговоренной в 1768 г. судом к смертной казни, замененной пожизненным заключением. Тем самым в сознании народных масс укреплялся идеал самодержавной власти, с одной стороны, а с другой – закреплялось противостояние с первым сословием в государстве.
Рост и развитие екатерининской России
В то же время в экономическом плане екатерининская Россия была достаточно развитой страной по европейским меркам. Имелось немало фабрик и мастерских, в том числе крупных, было отечественное кораблестроение и военное производство, развивалось горное дело. В качестве положительной черты, отличавшей российское хозяйство от западноевропейского, Е.В. Тарле называет отсутствие средневековых цехов в городах и незначительное развитие монополий, в том числе особое привилегированное положение отдельных городов.
В 1767–1769 гг. в стране насчитывалось 496 мануфактур (суконных, полотняных, шелковых, стекольных и др.) и 159 железоделательных и меднолитейных заводов. Быстро развивался Иваново-Вознесенский текстильный район, там из 52 полотняных мануфактур лишь на 5 использовался труд посессионных (крепостных) рабочих, а на 49 – труд наемных рабочих. Высокий уровень промышленности Урала оттеснил на второй план старые районы металлургии в Туле, Липецке, Олонце. На Урале 84 железоделательных, доменных, молотовых и медеплавильных завода вырабатывали 90 % выплавки меди и 65 % производства черного металла по всей России. Доменные печи Урала были самыми крупными в мире. Страна вышла на первое место в мире по выплавке чугуна, обогнав Англию, ставшую импортером русского железа.
«Русским удаются фабрики и ремесла, – писал в те годы в «Истории России» Левен. – Они делают тонкие полотна в Архангельске, ярославское столовое белье может сравниться с самыми лучшими в Европе. Стальные тульские изделия, быть может, уступают только английским… Заставьте русского состязаться с иностранцем, и можно биться об заклад, что русский будет работать с меньшим числом инструментов так же хорошо и выработает те же предметы с менее сложными машинами». Рост промышленного производства и возрастание доли наемного труда – явные показатели развития капитализма, но новый строй оказывался в подчиненном положении.
Очевидным показателем успехов национальной экономики являются данные о внешней торговле екатерининской России, которая ввозила в Англию и Францию больше своих товаров, чем вывозила. Так, русский экспорт во Францию в 1782 г. составил 9 721 тысячу ливров, а импорт – 4 802 тысячи, в 1785 г. экспорт – 6 412 тысячи ливров, а импорт – 5 486 тысяч. Из России во Францию в 1785 г. пришло 140 судов общим тоннажем 24 892 т, из Франции в Россию – 74 судна в 14 391 т. По мнению генерального контролера Франции Колонна, такое положение определялось прежде всего ловкой политикой Голландии, захватившей в свои руки выгодную торговлю с Россией, но для нашей темы это неважно.