Три вдоха

Коллинз Л. К.

Её кожа раскраснелась, а глаза были закрыты. Мои яйца стали твёрдыми, стоило ей сжать свою киску вокруг меня, и я увидел, как она покидала этот мир. Я наблюдал за ней, продлевая обоюдное удовольствие всеми силами. Чёрт, она была так великолепна, это было самое красивое, что я когда-либо видел. Она извивалась и дрожала на мне, пока я погружался в неё так глубоко, как только мог.

Потом… наслаждение накрыло меня. Я застонал, всё ещё продолжая свои движения, пока моя сперма не выстрелила глубоко в неё. Постепенно я замедлил свои движения, прижавшись

своим лбом к её лбу.

— Я люблю тебя, детка, — сказал я ей, покидая свой личный рай.

— Я люблю тебя, — ответила она, схватив бумажное полотенце, вытираясь.

Я запихнул свой член обратно в штаны, держа дверь закрытой. Наблюдая за ней, я знал, что мог бы кончить ещё несколько раз, но это могло подождать до нашего возвращения домой.

— Готова? — спросил я, протягивая ей руку, пока она застёгивала молнию на джинсах.

— Ага, — ответила она, улыбнувшись мне, выходя из туалета.

Переплетя свои пальцы с пальцами Зои, я остановился у бара и взял ещё два пива. Мы оба повернулись и посмотрели на огромную толпу наших самых близких друзей.

— Ты же понимаешь, что наш ужин по поводу помолвки в кругу наших семей не будет таким же весёлым? — сказала она.

— Мы сделаем всё возможное, чтобы всем было весело, детка. Твоя мама напьётся, так что мы будем рядом с ней.

Сделав глоток пива, которое протянул мне бармен, я не мог не забыться от её красоты.

Она сделала быстрый глоток пива, и я взял Зои за руку, ведя на танцпол, чтобы танцевать с нашими друзьями и веселиться всю ночь напролёт.

Десять банок пива, семь рюмок и ещё кое-что из того, что я не смог вспомнить. Все ушли, а Зои почти спала в моих объятиях.

— Пошли, тусовщица.

Она посмотрела на меня сквозь свои волосы, и поэтому я увидел только её зубы. Я не мог удержаться от смеха — о, завтра ей будет очень плохо. Я обнял её за плечи, и мы, спотыкаясь, вышли в прохладную весеннюю ночь. Станция метро была всего в квартале отсюда, а это означало, что через пятнадцать минут мы будем дома.

— Ты в порядке? — спросил я у Зои, пока мы совершали короткую прогулку.

— Угу, — ответила она, не отставая.

Город всё ещё гудел; клянусь, наверное, Нью-Йорк никогда не спал, и именно поэтому я любил его. Подойдя к лестнице, ведущей в метро, мы потихоньку начали спускаться вниз, а Зои немного пошатывало.

— Держись за меня, ладно? — я приобнял её, спускаясь вниз.

— М-м-м, ага, — пробормотала она, не поднимая головы.

На платформе никого не было, кроме беспризорника, спящего на скамейке. Поезд остановился, и мы вошли в пустой вагон.

Зои плюхнулась на сиденье всё также не поднимая головы, и я задался вопросом, не уснула ли она. Присев рядом с ней, я обнял её, и она тут же прижалась ко мне.

— Ты в порядке? — в очередной раз спросил её я.

— Да. И-и-и, малыш? — спросила она.

— Да.

— Может съездим завтра на Лонг-Бич?

— Конечно, — ответил я, прекрасно понимая, что никакой поездки не будет, потому что весь завтрашней день Зои

пролежит в постели, но будучи умным человеком, я подыграл ей.

— Я серьёзно.

— Я знаю — как ты сказала, так и будет.

Поезд мчался по рельсам, слегка раскачивая нас взад-вперёд, и я положил голову ей на плечо. Последнее, на что я обратил внимание перед тем, как вырубиться, — это то, что напротив нас стояли сиденья жёлтых и оранжевых цветов. Затем алкоголь всё-таки начал действовать, и я закрыл глаза. Мои мысли то и дело возвращались к тому, как я трахал Зои в туалетной кабинке.

Внезапно мой сон оборвался. Зои начала ужасно трястись в моих руках.

— Детка? — прокричал я, пытаясь удержать её.

Ответа не было, её глаза закатились, и я понял, что должен что-то сделать. У неё и раньше бывали приступы, но они быстро проходили и это никогда не происходило на моих глазах. Я знал, что должен помочь ей, пока не подоспеет другая помощь на следующей остановке.

Положив её на пол подземки, я старался убаюкать её в своих руках, её руки и ноги бились в судорогах. Мои внутренности разрывались от горя и боли, которую я испытывал, наблюдая за тем, как она страдала.

— Детка, пожалуйста, — умолял я, плача, прижимая её к себе, но приступ не проходил, и я не знал, что делать. Белая пена проступала на уголках её губ, за ней шла кровь, и я боялся, что она прикусила язык.

— Зои! — прокричал я, сходя с ума, наблюдая за ней вот так, такой… беспомощной.

Наконец её тело начало успокаиваться, и моё сердце замерло.

— Зои. О, детка, — я вытер глаза от слёз, чтобы ясно видеть её и чтобы я смог в случае чего двигаться вокруг неё.

Когда я навис над ней, всё её тело всё ещё слегка подрагивало, и, обхватив её голову руками, я ждал, что вот-вот девушка придёт в себя.

— Очнись, — прошептал я, прижимаясь лбом к её лбу, просто желая, чтобы её тело успокоилось.

Наконец-то объявили следующую остановку, а это значило, что скоро я смогу помочь ей. Моя грудь вздымалась, я наблюдал за прерывистым дыханием Зои. Она боролась.

— Детка, пожалуйста, держись, — прошептал я, глядя на неё, когда поезд начал замедлять движение.

Затем её тело замерло, и всё вокруг остановилось.

Слава Богу!

С ней всё будет в порядке! Она должна быть в порядке. Я считал её дыхание, ожидая её возвращения ко мне. Раз… два… три… а потом… ничего. Я в панике посмотрел в её глаза — они были слегка приоткрыты и остекленели. Она уходила, не видя меня.

— Нет, Зои! — прокричал я, тряся её за плечи. — Ты не можешь оставить меня!

Поезд остановился, и я позвал на помощь, стоило дверям открыться, при этом понимая, что уже слишком поздно. Глядя на её тело, я в ужасе зарылся пальцами в её волосы. Её грудь была неподвижна.

Слёзы застлали глаза, когда я поднял Зои на руки. Прижав её безжизненное тело к своему, я присел на пол и заплакал, шатаясь из стороны в сторону, словно в агонии оказавшись лицом к лицу со своим величайшим кошмаром.