Три вершины
Шрифт:
Часто нас толкает в спину непоколебимая уверенность в том, что ты, как взрослый и рассудительный человек, отдаешь себе отчет в своих поступках и принимаешь ответственность за них. Так думали и Алиса с Михаилом, возвращаясь из Австрии разными рейсами. На практике все оказалось сложнее.
Алиса впала в уныние, как только начался семестр. На парах лишний раз боялась взглянуть на Михаила. Она вообще предпочла бы не ходить на лекции, но не хотела портить статистику любимому преподавателю. А он машинально продолжал ставить хорошие оценки, хотя на семинарах ее давно уже не было слышно. Ей казалось, что так он пытается загладить
Она уверяла себя, что никогда не хотела лезть в его жизнь, но в глубине души маялась и мечтала, чтобы он нашел предлог, попросил ее задержаться после пары и поговорил хоть о чем-нибудь.
Михаил держался отстраненно, насколько это было возможно. Все самое главное они сказали друг другу в аэропорту. Это пресловутое «ты же все понимаешь…», будто написанное жирным шрифтом, стояло у Алисы перед глазами весь семестр, который тянулся как бесконечный непогожий день.
Но когда Катя, уже отчаявшись вернуть подругу к жизни, предложила после летних экзаменов поехать на Алтай, та вдруг согласилась. Алиса никогда не была сторонницей внутреннего и тем более дикого туризма, но на тот момент ей нужно было как-то сломать шаблон и вытряхнуть себя из коматозной тоски. А еще она вдруг поймала себя на том, что давно надо было съездить и увидеть своими глазами те самые горы, в которых вырос и которыми бредил ее отец. Мама, конечно, была этому совсем не рада, но видя, с каким рвением дочь, всю весну проходившая привидением, начала собирать рюкзак, махнула рукой.
– Ли-и-и-ис… – Тяжелая дверь дома, хрипло крякнув, приоткрылась, и оттуда осторожно высунулся кончик носа.
Казалось, чувству вины подруги вторили даже несмазанные петли – в их скрипе было столько же скорби, сколько и в Катькином голосе. Алисе тут же стало ее невыносимо жалко: «Ну чего я на нее накинулась? Как будто первый день знаю, какая она балаболка…»
– Ладно, выходи, вражина, – улыбнулась она.
Кате особого приглашения и не требовалось. Она пулей вылетела из дома, бросилась на шею подруги и затараторила уже формальные извинения.
– Только давай договоримся, – мягко отстранила ее Алиса, – тему вашего дружка мы закрыли. И тему моих личных отношений тоже.
– Конечно, как скажешь, – с готовностью согласилась Катька и тут же загадочно сощурилась: – Только если ты сама не захочешь вернуться к этим темам.
Алиса усмехнулась и покачала головой – перевоспитывать подругу было бесполезно.
– Кстати, смотри, что нам дядь Юра подарил. – Катя пошарила в кармане и вытащила два резных деревянных магнитика. – Это племянник его, оказывается, сам делает. Вот этот, с конем, я себе заберу, а этот – тебе.
Она протянула Алисе магнит в форме трехрогой вершины, с надписью «Алтай. Уч-Энмек». Название показалось Алисе знакомым, хотя она мало что знала про местную географию. Девушка задумчиво крутила в руках безделушку, пытаясь вспомнить, где могла его слышать.
– Чего хмуришься, не нравится, что ли? – насупилась Катька. – Ну хочешь, коня возьми тогда.
– Нет, что ты, мне очень нравится, спасибо. Пойдем в дом, наверное, ужин уже готов.
Пока все доедали наваристое жаркое и обсуждали планы на следующий день, Алиса тихонько встала из-за стола и ушла в комнату. Достала из рюкзака небольшой пакет – там были аккуратно сложены те немногие вещи, которые достались ей от отца. В основном мама сразу все выбросила при переезде. Блокнот с непонятными записями и старое черно-белое фото отдала ей бабушка. Она помогала собирать сумки и припрятала что-то наобум, подумав, видимо, о внучке. Алиса хранила эти вещи как единственную память и была уверена, когда-то они ей пригодятся. Собираясь на Алтай вместе с Катей, она сразу положила их в сумку. Не сказать, что девушка рассчитывала что-то узнать об отце в эту поездку, – республика, конечно, маленькая, но шанс вот так, с ходу, встретить там каких-то его знакомых тоже невелик. Скорее, Алиса взяла эти вещи как некий талисман, хотя смутная надежда в глубине души все же заскреблась.
Она вытащила из пакета фотографию. На ней какой-то алтаец, улыбаясь, стоял на фоне трехрогой вершины. На обороте было написано «Уч-Энмек, 1998». Бабушка говорила, что фото, вероятнее всего, сделал отец. По крайней мере, почерк был его. Можно было бы показать сейчас это фото родителям Айдара – вдруг это шанс. Но Алиса почему-то передумала, словно испугалась, что первый же ответ разочарует в дальнейших поисках. Она вздохнула, поджав губы, и сложила вещи обратно в пакет, сунув туда же магнитик. «Пусть все идет, как идет», – как-то само собой промелькнуло в голове.
Глава 2
Утром ни один будильник не прозвенел. Все проснулись одновременно по какому-то внутреннему сигналу, минут за двадцать до выставленного в телефонах времени.
Ночью низкий алтайский дом словно придавил своей тишиной, запахом сухого дерева и едва уловимого разнотравья, крадущегося с лугов за околицей. Разморенные сытным ужином, баней и долгой дорогой, ребята провалились в такой крепкий сон, что, казалось, отоспались за всю студенческую жизнь точно.
Мягкий свет настойчиво пробирался в комнату, заливая ее детским ощущением счастья и ожидания приключений. С кухни ползли запахи кофе и какой-то выпечки. Оставаться в кроватях дальше было уже непростительно.
Гости наскоро умылись, позавтракали душистыми лепешками и заторопились в дорогу. С вечера договорились, что дядя Юра отвезет всю компанию на уазике до пастушьей стоянки, а оттуда они отправятся в горы уже верхом.
Сам Айдар уехал туда еще на рассвете, чтобы согнать и заседлать лошадей.
Пока Дэн умничал с хозяйкой дома, какой сбор она добавляет в чай, а Катька распекала Егора, что он как-то не так свернул спальники, Алиса уже выволокла свой рюкзак, кинула его в кузов машины, а сама запрыгнула на переднее сиденье. Это чудо отечественного автопрома она приметила, еще когда выходила утром в баню умыться не остывшей за ночь водой, и точно решила, что не упустит шанса прокатиться именно впереди. Уазик был до того старый, что у него отсутствовала не только крыша, но и лобовое стекло, однако это ее не остановило.
Девушка нетерпеливо ерзала на растрескавшейся подушке кожаного сиденья и сама себе удивлялась. Предвкушение поездки по бездорожью и самовольный захват самого козырного места отдавали чем-то хулиганским, и от этого она прямо-таки ликовала.
Именно таких ощущений Алисе, наверное, не хватило в детстве. Дворовые друзья прыгали с гаражей в сомнительные сугробы, бегали на ближайший заводик за жвачкой из гудрона, исследовали подвалы домов. Но для девочки из приличной семьи все прошло мимо.