Три войны
Шрифт:
— Так, но почему он закрывается?
— Почему? Тут мы должны подумать логически и оттолкнуться прежде всего от того, что Керр в первую очередь полетел в долину и нашел остывший пепел в домашнем очаге.
— Мидуэль уверял, что оставит в долине наблюдателей.
— Вероятно, он их оставил, но заметили ли они Керра? Я до сих пор корю себя за то, что позволил уговорить себя покинуть дом и польстился на старый монастырь. Да, здесь мы в безопасности, да, Керр наполнил здешние камни маной, — Карегар дернул кончиками крыльев, — а глупые люди не придумали ничего лучше, чем собрать осколки статуи, они не понимают того факта, что магия впиталась в стены храма и пропитала собою площадь. Здесь мы поистине неприступны, но…
— Не вини себя… — Дракона помолчала несколько секунд. — Я не хочу быть втянута в войну. Если бы арии нашли нашу долину, то превратили бы нас в знамя, а я не хочу быть символом, ради которого люди добровольно идут на бойню.
— Они мечтают вернуть драконов на Иланту.
— Знаю, я тоже мечтаю об этом, но не такой ценой. — Ягирра прикрыла глаза, в памяти всплыли строки затертого до дыр письма старой ларги. Енира предсказывала возвращение Владык неба и великие войны. Камнем, который спровоцировал лавину смертей, был Керр. — Енира писала о войнах, но я не хочу, чтобы наш мальчик участвовал в них.
— Ты не сможешь всю жизнь прятать его под крылом и не смогла бы никогда, он бы не позволил решать за себя. Вспомни его птенцом. Его упрямство и целеустремленность ничто не могло переломить, Керр всегда и на все имел личное мнение, а как он относился к попыткам давления на него? Я вспоминаю зверинец и до сих пор содрогаюсь от яростного блеска в его глазах, знаешь, он бы убил себя, но не позволил захватить себя живым во второй раз, та стрела ничего бы не изменила. Иногда я думаю, что мы совершенно не знаем своего сына. Он слишком быстро повзрослел, а если вспомнить его скупые рассказы о том мире, то невольно приходишь к мнению об отсутствии у мальчика настоящего детства. — Карегар убрал крыло и отвернулся к храму. — Первые дни Керра в нашем мире связаны с клеткой, его учительницей была старая шаманка, следом было осознанное убийство людей и желание отомстить. Он не был ребенком или птенцом в том смысле, который мы вкладываем в эти понятия. Слияние с разумом Ало Троя еще больше отдалило его от простых людей, от детей тем более. В какой-то мере детство возвратилось к нашему мальчику, когда он обзавелся крыльями, но я бы побоялся называть воплощение приятным детским воспоминанием. Мы ничего не знаем о том, что творилось в школе. Дальнейшее известно со слов его спутников, причем многое они скрывают, Керр связал их магическими обетами. Война, убийства, кровь, разрушенный храм Хель и перебитые до последнего человека хельраты. Главного жреца Керр обещал отпустить живым и сдержал данное слово, отпустив поганца. Живым, в пропасть. Ты по-прежнему считаешь его неразумным птенцом? Боюсь, на Иланту вернулся совершенно не тот Керр, которого мы помним и знаем. — Карегар, стряхивая с брюха и хвоста пыль, травинки и мелкие камушки, поднялся на ноги. — Совершенно не тот. Лучше подумай о том, что говорить при встрече, я уверен в том, что его просветили о событиях трехтысячелетней давности и твоей принадлежности к императорскому роду. Представь, а если с ним пришли драконы, исполнив пророчество Ениры? Ты готова возложить на себя венец?
— Я боюсь, — прошептала Ягирра. — Боюсь потерять его, как чуть из-за своей глупости не потеряла тебя. Боюсь тех изменений, произошедших с ним на Нелите. Я не говорила тебе, но тотем два раза давал сильный отклик. Какой мощи должна быть магия, чтобы отразиться за сотни тысяч лиг в магической связи?
— Сильной, не забывай про мощь Истинных, наш сын один из них.
— Как бы эта мощь и сила не испортила его.
— Ты так не доверяешь собственному сыну? — Карегар вздыбил над спиной крылья, сарказм и показное удивление скользили в каждом его жесте. — Этого не случится. Оглянись вокруг. Что видишь? — Дракон сделал всего пару шагов и черной горой навис над Ягиррой, громадная голова опустилась к самой земле, проникновенный взгляд впился в глаза хрустальной драконы. — Все, кто пришел в долину, они пришли с ним… пришли за ним. Кто мог повести за собой орков, норманнов и драконов, объединив разных существ в одну стаю? Такие разные разумные пошли за ним, поклялись в верности. Дети ждут его. — Карегар бросил глаз на уступ, где над самым краем мелькали мордочки любопытных дракончиков. — Знаешь, — дракон дернул хвостом из стороны в сторону, повторив слова одного старого лесного эльфа, — дети не ошибаются! Ты не должна сомневаться, поверить не могу, что некто, проживший три тысячи лет под личиной эльфа и поборовший тысячи страхов, может окунуться в пучину сомнений, испугавшись призрачной опасности быть непонятой.
— Ты не понял меня когда-то.
Карегар вышел из тени здания, расправил крылья, подставляя их солнечному теплу, разговор сильно утомил его.
— Ты сейчас рассуждаешь как человеческая женщина или простая эльфийка, под личиной которой прожила несколько тысяч лет. Отринь человеческую логику и не примеряй ее к Керру, он сейчас больше дракон, чем человек. Ты боишься, но чего? Не обращай внимания на мои прошлые слова, Керр показал себя лидером, он умеет заботиться о других, нести ответственность и принимать самые сложные решения. Я рад, что согласился на ритуал и обрел такого сына, так вернемся к тебе, твоим страхам и причинам, породившим их. Ты боишься принять на себя ответственность за драконов, если таковые придут на Иланту, ты боишься не оправдать возложенного доверия. Позволь, крылья моей души, дать один совет, — Карегар повернулся к Ягирре: — Будь собой. Ничего другого от тебя не требуется.
— Ты чувствуешь? — спросила Ягирра, ощутив волну магии, распространявшуюся от центра площади.
Карегар напрягся. Воздух над монастырем заискрился, поток маны стал сильнее, раздался резкий хлопок разрушаемой защиты, ударной волной наклонило деревья, с крыш ближайших к площади домов сорвало черепицу.
— В укрытие! — рявкнул дракон, тремя мощными скачками взлетел на верхний уступ, осторожно схватил зубами Тыйгу, соорудил за спиной магический щит — вернувшаяся магия и упорные тренировки с Седым дали отличные результаты, и погнал дракончиков под защиту донжона. Ягирра, качая ману из стен монастыря, плела атакующие плетения, остальные драконы взлетели в небо и выстроились в боевой клин, приготовившись к отражению непонятной опасности.
Яркая вспышка, новый оглушающий хлопок и град камней из центра площади заставили всех зажмуриться и нырнуть в укрытия. Когда жители бывшего монастыря проморгались от плавающих в глазах мушек, перед ними предстала переливающаяся серебристым цветом рамка портала. Кто-то не пожалел маны на создания пространственного перехода, вложив в него просто чудовищный заряд. Настраиваемый на монастырь портал пробил не самую слабую пространственную защиту и разрушил большинство магических щитов.
Разорвав зеркальную поверхность, сверкая мощным щитом, на площадь ступил большой дракон с золотой чешуей. Ягирра почувствовала, как в районе лопатки левой передней лапы разгорается пламя. Пришелец убрал магический щит, сделал несколько шагов вперед, освобождая место стройной драконе с угольно-черной чешуей. Следом за черной красавицей на площадь вышли еще несколько драконов разной масти и десяток высоких воинов в полной броне.
Собрав волю в кулак, Ягирра осторожно вышла вперед и царственной походкой направилась к пришельцам. Чуть приподнятые крылья, фиксация каждого шага, прямой, полный уверенности взгляд хозяина положения. Вышедшие из портала драконы одновременно, в жесте подчинения младшего старшему, раскрыли крылья и склонили головы к земле, подставляя шеи под удар мощных челюстей и отдавая свою судьбу в лапы победителя. Воины припали на одно колено, и только крупный дракон, что вышел первым из портала, остался стоять прямо, но раскинул одно крыло, закрывая им черную самку, показав, что та является спутницей его жизни. Жест был обычным, ласковым и привычным для обоих драконов, для свидетелей не осталось никаких сомнений, что эти двое вместе — всерьез и надолго. Мелькнули прозрачные вставки в перепонке, из-за облаков выглянуло солнце, над спиной главного пришельца вспыхнули мелкие радуги. Боясь поверить собственному счастью, Ягирра застыла на месте. Сдавленно и жалобно рыкнул кто-то в клине, нарезающем круги над монастырем. От стаи отделилась одинокая фигура и скрылась за ближайшей горной вершиной. Ягирра проводила взглядом улетающую Ланирру, которая жила надеждой, в один миг разрушенной сыном.
— Матушка, — пророкотал дракон, опуская голову к земле. Ягирра, еле переставляя одеревеневшие от волнения лапы, сделала последние отделявшие ее от сына шаги и накрыла его крылом. Дракона с удивлением опознала в воинах миур, судя по поведению последних, те присягнули на верность сыну. Чудеса!
— КЕРР! — Из-за угла выскочили Рари и Рури, на спине дракончика восседала Тыйгу. — Керр! — Малыши бежали галопом, смешно подпрыгивая и помогая себе крыльями, каким чудом девочка удерживалась на шее импровизированного коня, было непонятно.
Появление младшего поколения разбило весь официоз. Седой повел клин на посадку. Из-под крыла Керра, которым он накрывал свою избранницу, опасливо озираясь, вышла невысокая эльфиечка.
— Я же говорил, что моя мама не такая страшная, как тебе наговорили в клане, — рассмеялся Керр, — видишь, она еще никого не съела.
Керр сложил крылья и сменил ипостась, Ягирра ахнула, клацнув зубами.
— Здравствуй, мама, — опустившись на одно колено, сказал снежный эльф, сверкнув синевой глаз. Драконы за его спиной продолжали стоять с раскрытыми крыльями и опущенными к земле головами, миуры, уперев правые колени в мостовую, буравили взглядами обтесанные камни. Лесная эльфийка, поддернув подол платья, опустилась на одно колено позади Керра, который добил дракону следующей фразой: — Ваше величество, ваши подданные приветствуют вас, они пронесли веру в ваше возвращение через тысячи лет. Да обратится ваша благосклонность на честь кланов, не отринувших древнюю присягу.