Три Закона роботехники
Шрифт:
– Да, сэр.
Донован сердито проворчал:
– Он-то помнит! Я тебе говорю, что это очень подозрительно…
– Прежде проспись! Конечно, он помнит – с ним-то все в порядке.
Пауэлл снова повернулся к роботу.
– Что вы делали в таких случаях? Я имею в виду всю группу.
Рассказ “пальца” был похож на зазубренный урок, как будто он отвечал, повинуясь приказанию разума, но без всякого выражения.
– В первый раз мы разрабатывали трудный выход в 17-м забое, в лаве Б. Во второй раз мы укрепляли кровлю, которая грозила обвалиться. В
– Что происходило каждый раз?
– Трудно описать. Давалась какая-то команда, но, прежде чем мы успевали принять и осмыслить ее, приходила новая команда, – маршировать этим чудным строем.
– Зачем? – рявкнул Пауэлл.
– Не знаю.
– А первая команда, – вмешался Донован, – до приказа маршировать, в чем она заключалась?
– Не знаю. Я чувствовал, что дается команда, но не успевал ее принять.
– Что ты еще можешь сказать? Это была каждый раз одна и та же команда?
– Не знаю. – Робот сокрушенно покачал головой.
Пауэлл откинулся на спинку кресла.
– Ладно, можешь идти к своему начальнику.
“Палец” вышел с видимым облегчением.
– Многого же мы добились, – сказал Донован. – Это был необыкновенно содержательный разговор. Слушай, и Дейв, и этот недоумок что-то замышляют. Слишком много они не знают и не помнят. Нельзя им больше доверять, Грег.
Пауэлл взъерошил усы.
– Знаешь, Майк, если ты скажешь еще одну глупость, я отниму у тебя погремушку и соску.
– Ну ладно. Ты же у нас гений, а я – сосунок. Ну так что же? Что мы выяснили?
– Ничего. Я попробовал начать с конца – с “пальца”, и ничего не вышло. Придется снова танцевать от той же печки.
– Ты великий человек! – восхищенно произнес Донован. Как все это просто! Теперь, – маэстро, не переведете ли вы это на человеческий язык?
– Для тебя надо бы переводить на детский лепет. Словом, нужно выяснить, какую команду дает Дейв перед тем, как теряет память. Это – ключ ко всему.
– Как же ты думаешь это выяснить? Мы не можем находиться рядом с ним, потому что при нас все будет в порядке. Принять команду по радио мы тоже не можем – она передается через позитронное поле. Значит, мы не можем узнать команду ни вблизи, ни издалека. И делать нечего.
– Да, прямое наблюдение не годится. Остается еще дедукция.
– Что?
Пауэлл невесело усмехнулся.
– Мы будем по очереди дежурить, Майк. Будем, не сводя глаз с экрана, следить за каждым движением стальных болванов. А когда они начнут чудить, мы увидим, что случилось непосредственно перед этим, и определим, какая могла быть команда.
Донован целую минуту сидел с открытым ртом. Потом сказал сдавленным голосом:
– Я подаю в отставку. Хватит.
– У нас еще десять дней – можешь придумать что-нибудь получше, – устало ответил Пауэлл.
И в течение восьми дней Донован изо всех сил пытался придумать что-нибудь получше. Восемь дней он, каждые четыре часа сменяя Пауэлла,
А когда на восьмой день, преодолевая головную боль, ему на смену явился заспанный Пауэлл, Донован встал и точно рассчитанным движением запустил тяжелую книгу в самый центр экрана. Раздался вполне естественный звон стекла.
– Зачем ты это сделал? – задохнулся, от изумления Пауэлл.
– Потому что я больше не собираюсь за ними следить, почти спокойно ответил Донован. – Осталось два дня, а мы еще ничего не знаем. ДВ-5 – жалкий конструкторский недоносок. Он пять раз останавливался в мое дежурство и три раза – в твое, и я все равно не знаю, какую команду он давал, и ты тоже. И я не верю, чтобы ты вообще смог это узнать, потому что я не смогу – это уж точно! Клянусь космосом, как можно следить сразу за шестью роботами? Один что-то делает руками, другой – ногами, третий – машет руками, как ветряная мельница, четвертый прыгает, как полоумный. А остальные два… черт знает, что они делают! И вдруг все останавливаются! Грег, мы не то делаем. Нужно смотреть вблизи, чтобы были видны подробности.
Пауэлл прервал наступившее молчание.
– Ну да, и ждать, не случится ли что за оставшиеся два дня?
– А что, отсюда наблюдать лучше?
– Здесь уютнее.
– А… Но там можно кое-что сделать, чего ты не можешь сделать отсюда.
– Что же?
– Можно заставить их остановиться, когда нам будет нужно. Когда будем готовы подсмотреть, что с ними происходит.
Пауэлл насторожился:
– Каким образом?
– Сам подумай. Ведь ты же у нас умница. Задай себе несколько вопросов. Когда ДВ-5 выходит из строя? Что тебе рассказал “палец”? Когда угрожал или действительно случился обвал? Когда предстояло очень точно произвести отпалку? Когда попалась трудная жила?
– Иначе говоря, в критических обстоятельствах! – возбужденно сказал Пауэлл.
– Верно! Как же иначе? Все дело в факторе личной инициативы. А больше всего ее требуется в критических обстоятельствах, в отсутствие человека. А что из этого следует? Как нам заставить их остановиться, когда мы захотим? – Он торжествующе поднял руку, начиная входить во вкус своей роли, и ответил на собственный вопрос, опередив ответ, который уже вертелся у Пауэлла на языке: – Нужно устроить аварию!
– Майк, ты прав, – сказал Пауэлл.
– Спасибо, друг! Я знал, что когда-нибудь этого добьюсь.
– Ладно, не язви. Давай оставим твои шуточки для Земли и там их законсервируем на зиму. А теперь, какую аварию мы можем устроить?
– Если бы мы не были на лишенном воды и воздуха астероиде, мы могли бы затопить шахту.
– Это, несомненно, острота, – сказал Пауэлл. – Знаешь, Майк, ты уморишь меня со смеху. А как насчет небольшого обвала?
Донован, надувшись, сказал:
– Не возражаю.
– Хорошо. Тогда пошли.