Три желания
Шрифт:
— Тебе помочь? — заметила Джинна, как он был нагружен. Ее бровки еле заметно сдвинулись, когда она посмотрела на платья. Барти ее хорошо знал, смог бы заметить это неуловимое изменение, но ему правда было не до этого. К тому же пускать ее к себе было категорически нельзя.
— Нет! — Поэтому он поспешил отказаться от помощи. — Мне не тяжело. Прости, Джинна, я тороплюсь. Давай поговорим в другой раз.
Уходя по коридору, он опять не понял, как её обидел.
***
В комнате же Луи тяжело вздохнул, оставшись один на один с Вуди. Без Бартимеуса поблизости он чувствовал себя менее скованно, хотя мысли, что
— Я ведь о твоей безопасности думаю, — буркнул Луи и потянулся, чтобы убрать порядку волос за ушко Вуди, касаясь ее холодными пальцами. — Здесь опасно, идёт война, а меня разыскивают оба лагеря. Как только станет известно, что я не умер, за мной начнется настоящая охота.
— А я о твоей! — упрямо сказала она, проследив за его рукой, но даже не подумала отстраняться. Чем выше было солнце, чем жарче становилось в комнате. И тем больше она тянулась к прохладе его тела. — Чем плох мой план? Я же не говорю, что домик нужно строить в пяти метрах от деревни джиннов.
Она нахмурилась, правда не понимая. Человек, который уже успел привыкнуть, что его спасают, не особо сейчас понимал всю опасность, нависшую над Луи и во время того будущего, которое она себе успела представить.
«Упрямица», — Луи опять тяжело вздохнул. Говорить ей что-то было бесполезно, она не понимает… Не хочет понимать. Его найдут. Из вампиров ищейки лучше, чем из джиннов. Они найдут его и заставят вернуться, чтобы убивать. А если он откажется, найдут слабость, как было в прошлый раз. И Вуди становилась этой слабостью.
— Глупенькая, — с ласковой улыбкой шепнул Луи и положил руку ей на голову, слегка потрепав волосы. Хотел обнять ее снова, но боялся, что если вдохнет ее запах совсем близко, потеряет контроль. Поэтому его рука просто легла на кровать позади нее. — Домик так домик. Тогда нам придется найти самую глухую чащу.
— А ты вредный! Найдём, — заверила Вуди. — Точно найдём. Не поверю, что мы находимся на огромной планете, где только один материк, и то разделен на два вида существ.
Правда, если это так, то дела плохи. Вуди же от всей нежности, что сейчас непривычно исходила от Луи, просто таяла. Ну как у него получается к ней прикасаться так невесомо? Вот точно, очарователь!
Но… как-то она не сильно сопротивляется.
Сейчас его рука была так удобно расположена, что Вуди, опять же ни о чем не думая в данный момент, словно зачарованная, облокотилась на эту руку, а голову положила на его плечо.
— Луи, — позвала она, — ты сказал, что вампиры за тобой тоже охотятся. Но почему? Ты преступник? — Как-то только сейчас она задумалась о причине отшельничества Луи. И он сейчас так удачно об этом заикнулся, что Вуди стало интересно.
— Нет, для своих собратьев я герой, — просто ответил Луи, погружаясь в далёкие воспоминания. Взгляд его был направлен в окно, но он словно видел перед собой совершенно другие картинки. — Все знают, как победить джинна, но только немногие способны их убивать. Я один из таких. Когда я ушел, это не понравилось архивампиру. Тогда они нашли способ меня вернуть, но они совершили большую ошибку. Они убили Анну.
Пока он рассказывал, все же обнял Вуди за плечи, но это никак на него не повлияло, чего он так опасался. Предаваясь воспоминаниям, он мало замечал окружение.
Луи, как вчера, помнил тот день,
— Анну? — эхом повторила Вуди, подняв голову на Луи. Но в его взгляде она увидела такое отрешение от мира, что тут же пожалела о своем вопросе.
Анна. Это красивое имя. Подходит какой-нибудь дивной вампирше. Вампирша, которая осталась в сердце Луи на века. «Может, дочка? Или его создание?» — искало сердце ответы, чтобы не было Вуди больно воспринимать эту информацию. Но сердце лишь качалось, как бы говоря: «Нет».
— Прости, что застаивла это вспоминать, — прошептала она, слегка отстраняясь от Луи. И отчего сердце сейчас так жжется из-за ревности? Нужно испытывать к Луи что угодно — посочувствовать, утешать… Но не ревность. Это неправильно, и Вуди сама это понимала. — Хочешь побыть один? — поинтересовалась она, ведь таким Луи перед ней еще не представал. Слегка отстранившись, Вуди вновь взглянула на него. Может, ей и самой нужно было побыть одной, чтобы это осмыслить. Осмыслить его ужасную трагическую жизнь. И понять, почему он такой.
— Ничего. Это было очень давно, — покачал он головой, выныривая из омута памяти. Давно, но ему до сих пор было больно, как тогда. Хотя нет, сейчас было иначе. Из-за общества Вуди? Раньше он никогда и ни с кем это не обсуждал. Он посмотрел на нее какими-то новыми глазами. Открыл рот, чтобы сказать, но в этот момент дверь распахнулась, и в комнату спиной вошёл Барти, толкая дверь бедрами.
Поднос, который он держал, водрузил на столик посреди комнаты, а платья повесил на спинку кресла там же. Затем он повернулся к Вуди, нахмурился, что они с Луи сидели в обнимку. Хотел что-то сказать по этому поводу, но вовремя захлопнул рот. Не для новых ссор он пришел и принес все это.
— Вуди, иди поешь, — позвал он и сел в одно из кресел. — Давай поговорим.
Вуди вновь встретила его сердитым взглядом, но он почти сразу изменился, стоило Бартимеусу открыть рот. Потом она осмотрел всё, что он принёс, особенно взгляд задержался на платьях. Он был одновременно серьёзен, но при этом не так зол, как вчера. Остыл. Идет на мир. Если он, то должна и Вуди.
Будто бы беспокоясь за Луи, что с ним может случиться опасность, она посмотрела на него, попрощалась, встала, обращая свой взор уже на Барти.
— Спасибо, — поблагодарила она. Прозвучало сухо, но она не так хотела и добавила мягче: — Я правда очень проголодалась.
Все эти восточные вкусности! Она даже не знала, с чего начать. Хотелось всё и сразу! Но, зная об особенностях своего желудка, позавтракать, как бы она не была голодна, нужно было чем-то легким одним из которых был салат, за который она и принялась.
— Я загадаю желания, обещаю. — Уверенная, что речь пойдет именно об этом, Вуди сразу приступила к делу. — Все и сразу, даже не задумываясь. Но мне нужно время. Я хочу с Луи уйти как можно дальше от этих земель, чтобы более не обременять тебя здесь.