Три
Шрифт:
Чийоко (если это она, потому что Элспет в этом до сих пор не уверена) через дверь жестом приглашает ее в такой же холодный дом, который внутри кажется намного меньше, чем снаружи. Короткий коридор делит его на две зоны, частично закрытые дверьми-ширмами. В дальнем конце Элспет различает что-то наподобие маленькой кухни.
Она следует за Чийоко за ширму налево и попадает в плохо освещенную квадратную комнатку, пол которой покрыт потрепанной циновкой татами. Посредине стоит грязный низенький столик, вокруг разбросано несколько серых линялых подушек.
— Садитесь. — Чийоко жестом показывает в сторону подушек. — Я принесу вам чаю.
Элспет делает, как ей сказали, колени ее громко хрустят. Здесь лишь немногим теплее, и в воздухе чувствуется слабый запах рыбы. Кофейный столик перепачкан соусом и засохшей лапшой, похожей на червячков.
Она слышит приглушенные голоса, а потом какое-то хихиканье. Маленький ребенок?
Женщина возвращается и приносит с собой поднос с чайником и двумя круглыми чашками. Она расставляет все это на столе и опускается на колени с грацией, которая кажется неожиданной при такой полноте.
— Вы ведь на самом делеЧийоко, верно?
Натужная улыбка.
— Да.
— Вы и Риу… Что там произошло? Они обнаружили в лесу ваши туфли.
— Вы знаете, почему нужно снимать обувь, перед тем как умереть?
— Нет.
— Чтобы не принести с собой грязь в жизнь после смерти. Вот почему так много привидений без ног.
Хихиканье.
Элспет пригубливает чай. Он холодный и горький на вкус. Она заставляет себя сделать еще глоточек, с трудом сдерживая тошноту.
— Почему вы переехали сюда?
— Мне здесь нравится. Приезжают посетители. Некоторые приходят, прежде чем уйти в лес и умереть. Влюбленные, которые думают, что ведут себя благородно и возвышенно, что их никогда не забудут. Как будто кому-то есть до этого дело! Они всегда спрашивают меня, должны ли они это сделать. И знаете, что я им отвечаю? — Чийоко лукаво улыбается уголком рта. — Я говорю им, чтобы они сделали это. Большинство из них мне что-то приносят — еду, иногда дрова. Как будто я — какое-то святилище. Они написали обо мне книги, сложили песни. Есть даже такая серия этих чертовых манга. Вы видели?
— Да, я видела это.
Она кивает и кривится в гримасе.
— О, конечно. Вы же упоминали об этом в своей книге.
— Так вы знаете, кто я?
— Да.
Внезапно Элспет подскакивает на месте, потому что из-за раздвижной двери раздается пронзительный высокий крик.
— Что это было?
Чийоко вздыхает.
— Это Хиро. Уже почти время его кормить.
— Кто?
— Ребенок Риу. Мы делали это всего раз.
Снова хихиканье.
— Было не очень здорово. Он был девственником.
Элспет ждет, что Чийоко поднимется и уйдет к ребенку, но она, похоже, не собирается этого делать.
— Риу знал, что будет отцом?
— Нет.
— А это еготело было найдено в лесу?
— Да. Бедняга Риу. Отакубез своего любимого дела. Я помогла ему сделать то, что он задумал. Хотите, чтобы я рассказала вам, как он ушел? Это хорошая история. Вы можете поместить ее в свою книгу.
— Хочу.
— Он сказал, что последует за мной куда угодно. И когда я сказала ему, что хочу умереть, он сказал, что пойдет за мной и в загробную жизнь тоже. Прежде чем мы познакомились, он входил в группу самоубийц в онлайне. Вы знали об этом?
— Нет.
— Никто этого не знал. Это было как раз перед тем, как мы начали с ним переговариваться. Он никак не мог решиться на это. Его нужно было подтолкнуть.
— И, как я догадываюсь, его подтолкнули вы?
Она пожимает плечами.
— Это было несложно.
— А вы? Вы ведь тоже пытались покончить с собой, верно?
Чийоко смеется и задирает рукава. На запястьях и предплечьях нет никаких шрамов.
— Нет. Это все выдумки. А у вас никогда не было такого чувства? Как будто вы хотите умереть?
— Бывало.
— У всех бывает. Людей останавливает на самом краю страх. Страх неизвестности. Страх того, что мы можем обнаружить в потустороннем мире. Но бояться нечего. Все просто продолжается, дальше и дальше.
— Что продолжается?
— Жизнь. Смерть. Мы с Хиро провели много часов, беседуя об этом.
— Вы имеете в виду своего сына?
Чийоко насмешливо улыбается.
— Не говорите глупости. Он всего лишь младенец. Я, конечно же, имею в виду другого Хиро.
— Хиро Янагида?
— Да. Хотите поговорить с ним?
— Хиро здесь? Каким образом это может быть? Он ведь был убит тем морским пехотинцем. Застрелен.
— Вы в этом уверены? — Чийоко плавно поднимается на ноги. — Пойдемте. У вас, должно быть, найдется к нему масса вопросов.
Элспет встает, затекшие ноги болят от неудобного сидения на полу. Перед глазами все плывет, желудок сжался от спазма, и на мгновение в голове мелькает ужасная мысль, что Чийоко ее опоила. Эта женщина определенно неуравновешенная и если то, что она рассказывала о Риу и приходящих к ней будущих самоубийцах, правда, — просто опасна. К тому же Элспет не может забыть реакцию старика водителя на это место. Рот наполняется слюной, и она щипает себя за руку, не желая поддаваться этому состоянию. И все проходит. От усталости кружится голова. Она измождена.
Она следует за Чийоко к еще одной раздвижной двери-ширме по другую сторону центрального прохода.
— Входите, — говорит Чийоко, отодвигая дверь достаточно широко, чтобы Элспет могла проскользнуть внутрь.
Здесь темно, деревянные ставни закрыты. Элспет украдкой оглядывается по сторонам и, когда глаза привыкают к темноте, различает в левой части комнаты детскую кроватку и матрас с горой подушек под окном. Рыбный запах здесь сильнее. Она содрогается, вспомнив видения Пола Крэддока с его умершим братом. Чийоко вынимает из кроватки ребенка, едва начинающего ходить, и малыш тут же обхватывает ее ручками за шею.