Трибунал : брачная комедия, судебная комедия и водевиль
Шрифт:
Председатель. Да ладно, «поеду». Декабристка нашлась. Так уж сильно любите?
Лариса. Да вот, представьте себе, сильно.
Председатель. Да? И чем это он вас так прельстил? Большими заработками?
Лариса. Да какие там заработки. Зарплата, которую два месяца платят и три задерживают.
Председатель. А тогда что еще? Это самое?
Лариса. Да, и это самое. И не только. Он вообще верный муж, любящий отец, честный и благородный человек,
Председатель. И в чем же это проявляется?
Лариса. Хотя бы в том, что всегда с работы спешит домой. И вот сколько уж лет, а я для него всегда желанна. Другие на сторону смотрят, а он ко мне. И мне, говорит, никто больше не нужен.
Председатель. И чем же вы его так привязали?
Лариса. А тем, что стараюсь ему во всем угодить. Всегда к его приходу с работы в квартире приберу, сама принаряжусь, причешусь, на ужин что-нибудь вкусненькое приготовлю.
Председатель (недоверчиво). И так каждый вечер?
Лариса. Каждый.
Председатель. И это вам не в тягость?
Лариса. Что вы! В радость. Это же муж, отец моих детей.
Председатель. Слушайте, а как же вы будете жить без него? Будете правда ждать?
Лариса. Если посадите, буду.
Председатель. Ну и дура.
Лариса. А почему вы меня обижаете?
Председатель. Я не обижаю, я констатирую. Дура. Она будет ждать, стареть, а если он когда-то вернется, его встретит старуха…
Лариса. Он и сам будет немолодой.
Председатель. Не надейтесь. Лагерная жизнь многим людям идет на пользу. Свежий воздух, физический труд и умеренное питание. Это не то что мы — сидим целые дни без движения, курим, потребляем алкоголь и жирную пищу. А там человек лучше сохраняется. И вот он придет, еще здоровый, крепкий, истосковавшийся по женскому телу, а его встретит старуха, седая, беззубая, с отвисшими сиськами. Или вы надеетесь, что он будет жить с вами из благодарности? Из благородства?
Лариса. Я думаю, что он будет любить меня любую.
Председатель. Да?
Лариса. Да.
Председатель. Да, счастливый он человек, ваш Ленечка. И потому снисхождения не заслуживает.
Лариса. Как это?
Председатель. А вот так. Баланс нужно соблюдать. Такое счастье в любви должно же быть уравновешено чем-то противоположным. (Уходя, рассуждает сам с собой.) Вот говорят, справедливость, справедливость. Какая там, к черту, справедливость!
Сцена шестая
Большая
Защитник (протягивает руку). Позвольте от всей души крепко пожать вашу руку.
Подоплеков (не глядя на Защитника, вяло протягивает руку). Пожмите.
Защитник (трясет руку Подоплекова). Восхищен! Искренне восхищен вашим мужеством. Вы так прямо, откровенно, при всем народе высказали свои принципиальные, критические убеждения.
Подоплеков. Вы что, смеетесь? Какие у меня убеждения? У меня их отроду не бывало.
Защитник. Ну зачем так скромничать? По-моему, у вас убеждения есть, и вполне определенные.
Подоплеков. Убеждения, убеждения… Длинный язык у меня, а не убеждения.
Защитник. Значит, вы чувствуете, что вели себя как-то не совсем правильно?
Подоплеков. Что за вопрос? Вы же видели сами, как я себя вел. Характер такой дурацкий. Всегда лезу узнать, что, где, чего. Все мне интересно. Сидел бы себе, помалкивал в тряпочку, как другие. Да что там говорить!
Защитник. Очень рад от вас все это слышать. Когда человек сам понимает свои ошибки, начинает осознавать пагубность своих поступков, это уже и есть первый шаг к исправлению. А если вы к тому же прямо и принципиально осудите свое недавнее поведение во весь голос, моя задача защитить вас значительно упростится.
Подоплеков (настороженно). Я не понимаю, о чем вы говорите.
Защитник. Слушайте, мы должны вместе разработать определенную и четкую программу вашей защиты. Вот сейчас судьи выйдут, я попрошу дать вам немедленно слово, и вы сразу, без обиняков, не виляя, со свойственным вам мужеством скажете, что, оказавшись в тихой, спокойной, располагающей к размышлениям обстановке, обдумали свое неправильное поведение, осудили свое преступное прошлое и глубоко раскаиваетесь, что своими действиями нанесли непоправимый ущерб народу и обществу.
Подоплеков. Чушь какая! Какой ущерб, какое преступное прошлое? Ну, сказал я что-то, ну, не подумал…
Защитник. Вот именно! Вот так и скажете: не подумал. В конце концов, судьи и Прокурор — они же люди. Они могут понять и простить. Ну, конечно, полностью оправдать они вас не могут, но, учитывая чистосердечное признание и искреннее раскаяние, могут значительно снизить наказание. Ну, дадут они вам лет, скажем, пять, ну, десять от силы.
Подоплеков (хватается за голову). Десять лет!