Тридцать четыре холостяка или Дневники народной свахи
Шрифт:
— Что? — я широко распахнула глаза и уставилась на нечисть. — Светик продолжает за мной подглядывать?!
— Угу, — хмыкнул домовой, — каждый раз, да. Как ты на речку идешь, так он следом за тобой. Говорит: «Мало ли кикиморы…»
— Ах, кикиморы, значит? — стала кипятиться я. — Приедет, я ему покажу кикиморы!
— Не серчай на него, Аленушка, — попытался смягчить мой гнев банник. — Он ведь, бедненький, и так еле сдерживается…
— Ах, бедненький, значит? Ах, еле сдерживается? — меня понесло. — На сеновал ему, значит, приспичило! Козел! Не дождется!
— Аленушка, он жен… — попытался вклиниться в мой монолог домовой, но я не слушала.
— Паразит
Не дожидаясь, пока домовой и банник выйдут из ступора, я встала с корточек и направилась к калитке.
— На речку, — не оборачиваясь, бросила я.
— Алена, постой! — окликнул меня банник.
— Не останавливай ее, — одернул его домовой. — Пускай одна обо всем подумает. Авось, чего-нибудь сообразит… наконец-то.
Интересно, что это я должна сообразить? Я чего-то не знаю? А вот русалки все знают. Только, как теперь их искать? Помнится, они где-то недалеко от деревни были. Ну не спрашивать же дорогу у кота мне было? Надоело… все чего-то недоговаривают, а потом удивляются моей неадекватной реакции. Ничего, недолго им меня терпеть осталось. По крайней мере, Светику. У него, видите ли, с другими девушками не получается из-за меня. А я-то в чем виновата? В том, что ему меня приспичило? Ни тебе, Аленушка, чувств, ни ласки, ни заботы… Интересно, а если он меня заполучит, сможет потом с другими миловаться? Нет, я на такие жертвы не готова. Все-таки хочет. Я-то думала, у него просто характер скверный, вот и орет на меня и целует… как-то не по-дружески. Я к нему со всей душой, а он… кобель. Вот.
Слеза покатилась по моей щеке — оби-и-идно. Влюбилась на свою голову. Собиралась искать русалок, а сама иду куда-то, не разбирая дороги. Нет, не на речку меня ноги несут — не знаю куда. Но это не важно. Или важно? Главное, успокоиться… Нет, не могу я успокоиться! Как же меня бесит такое состояние!
В какой-то момент, я споткнулась о торчащий из земли корень сосны. Падение меня отрезвило. Мама, где я? И как далеко от терема? Я попробовала встать, но тут же с воем плюхнулась обратно. Моя нога-а-а! Боли-и-ит! Сломать — не сломала, но ушиб вышел знатный. Дура я! Зачем психанула и убежала? Сидела бы спокойно себе дальше в тереме, а банник и домовой все бы рассказали… Ы-ы-ы! У-у-у! Домовой пытался мне сказать, на ком решил жениться Светик, а я не стала слушать.
И что теперь делать? Идти я не смогу. Да это и ни к чему. Если я не так далеко убежала, то они меня найдут много быстрее, нежели, чем я буду в движении. Была в движении. Черт меня дернул в лес идти да еще неизвестно куда! Ладно, сейчас самое главное сидеть и ждать помощи.
Да, точно! Меня найдут, и все будет хорошо. А то, что в лесу орудует банда колобков… об этом лучше не думать. Подползла к березке и оперлась спиной о шероховатый ствол. Притворюсь кустиком или камушком.
Я отвлеклась от собственных мыслей благодаря лесному духу, а если точнее, чарующим звукам природы. Птички так красиво поют, оказывается! Как будто они знают о моем несчастии и пытаются меня успокоить. Легкий ветерок подул. Листья зашелестели. Опустив глаза, заметила неподалеку красные ягодки земляники. Тут же сорвала пару штук и положила их в рот. Сладенькая… Я аж глазки прикрыла от удовольствия. Успокоилась, кажется. И веки поднимать уже не хочется. Посижу так, послушаю симфонию леса. Мыслей нет, ничего нет…сон.
— Отстаньте, — пробормотала во сне. — Дайте поспать, изверги! Ногу мне окончательно не доломайте. И так болит…
Сначала было такое ощущение, как будто все это мне снится. Какие-то голоса, тычки… Но потом до меня дошло — это не сон. И притом меня пытаются связать! У-у-у, нога-а-а!
— А-а-а! — истошно заорала я и распахнула глаза. — Бо-о-ольно!
Опять они! Ну, почему это не сон? Колобатрикс в полном составе! Да еще и белка с ними какая-то… Белка?! Жадюня! У-у-у! Ну, почему это происходит со мной?! Эта рыжая бестия меня преследует!
— Терпи, баба! — отозвался один из колобков — тот, который держал мои ноги. — Теперь ты точно наша!
— Еще одна рыбка попалась в наши сети! — потер ручки другой колобок. — Больно, говоришь? Ножку ушибла? Ничего, скоро она тебе не понадобится!
Как это не понадобится?! Что они со мной собираются сделать? И что значит еще одна рыбка? У них уже кто-то есть в плену? И что им вообще от меня надо! Или они решили мне из-за Алексея отомстить? Так я не специально… честно-честно!
Постаралась не паниковать и стала осматриваться вокруг. Одного из колобков все-таки не хватало. Дон Колобок на месте — связывает мне ноги. Связывает! Как же мне потом выбираться?! Ладно, по месту разберемся. Колобелло, Колобайзер, Колобастер, Колобчонок… Точно, Колобчонка нет! У него еще бандана такая была… рыжая что ли? И если у них в плену есть еще кто-то, то могу смело предположить, что Колобчонок остался сторожить.
— Бо-о-ольно! — в очередной раз заорала я. Тут, наконец, сон окончательно отступил. На смену ему пришла ярость. — Отпусти-и-ите! Брысь отсюда, пирожки-мутанты!
— Милочка, а не заткнуться ли тебе? — грозно произнес дон Колобок. — Мне хватило твоего жениха — все мозги нам прокомпостировал. — Ясно, все-таки за Лешу-калошу мстят.
А что, кажется, это идея. Буду также им мозги вы…стировать. Прополощу разок-другой, и им сразу расхочется меня в плену держать. Надо постараться. Только как? Как мне изобразить этот противный писклявый голос?
— Я сваха богатырская, — стала пытаться я. — Я такая нужная, поэтому за мной обязательно придут!
— Не дотягиваешь, — хмыкнул Колобайзер. — У жениха твоего во сто крат противнее выходило.
— Не пытайся даже, Аленка, — оскалился Колобастер. — Тебя уже ничего не спасет.
Ах, так? Ну, тогда получай Кузькину мать! Я больно пнула последнего, и тот отлетел в кусты. Краем глаза заметила, как Жадюня пытается мне незаметно вставить в рот кляп. Укусила. Да, я ее укусила. И при этом не почувствовала никаких угрызений совести. Смогла выпутать одну руку из веревок и врезала ею по дону Колобку. Страйк! И Колобелло…по моей многострадальной голове ударили чем-то тяжелым. Наступила темнота.
Тем временем, богатыри возвращались домой. Они приехали раньше обычного из-за Светозара, который буквально рвался побыстрее проверить, все ли в порядке с одной взбалмошной свахой.
— Мужики, я вам говорю, — с жаром пытался объяснить свой поступок мужчина, — душа моя не на месте, понимаете? Гложет и терзает какое-то нехорошее чувство внутри! Как-будто с нашей Аленкой беда приключилась…
— Да успокойся ты, — произнес Ростимир. — Мы уже близко. Скоро все выяснишь.
— Тебе легко говорить, ты ведь не любишь никого, — вздохнул Сивер. — Тебе не понять подобных переживаний. Когда ты не можешь объяснить, почему тебя ноги сами к ней направляют…