Тридцать дней, тридцать ночей
Шрифт:
Она не любит, когда ее запугивают, но прекрасно понимает Хавьера. Он заботится о тех, кто ему дорог. Это достойно уважения.
— Знаете что, Хавьер Кортес? У каждого человека должен быть такой друг, как вы.
— Комплименты на меня не действуют. — Он снова посмотрел на нее сверху вниз. — Помните, что я за вами наблюдаю.
Только Хавьер собрался уходить, как дверь кабинета открылась. Он застыл на месте.
Нахмурившись, Дуарте перевел взгляд с Кейт на него:
— Что-то случилось, Хавьер?
— Нет, — ответил он. — Я просто
— Кейт? — Дуарте посмотрел на нее с недоверием.
Его волосы были влажными. Должно быть, он только что принял душ.
— Твой друг Хавьер рассказывал мне о том, как надежна здешняя система безопасности.
Это правда. Ей действительно следует быть очень осторожной и не думать о глупостях вроде вымышленного свидания на борту частного самолета Дуарте и его вчерашнем поцелуе. Этот человек живет в окружении камер и вооруженных охранников. Ей придется его слушаться, если она хочет уйти отсюда через месяц целой и невредимой.
Сидя в салоне лимузина вместе с Кейт и глядя на мокрый снег, падающий на стекло, Дуарте хмурился. Утренний инцидент в коридоре рядом с его кабинетом не выходил у него из головы. Нет, он не ревновал Кейт. Ревность ему неведома. Однако, увидев ее и Хавьера, стоящих рядом, он что-то почувствовал. Черт побери, он не знает, что именно, но ему не понравилось, что воротничок рубашки вдруг стал слишком тесным.
После того как они переправились на пароме с Мартас-Виньярд на материк, они несколько часов ехали по заснеженным дорогам домой к Кейт. Она заявила, что не позволит его людям копаться в ее вещах и сама заберет свою фотоаппаратуру. Дуарте отнесся к этому решению с уважением и пошел на уступку. В его присутствии она не смогла бы совершить глупость.
Рядом с ним Кейт что-то искала в черной сумке, которую забрала из своей крошечной квартирки. Ее размеры и скудная обстановка говорили о том, как мало времени она там проводит.
— Могу ли я узнать, куда мы направляемся, или это секретная информация? — спросила она, подняв на него глаза.
— В аэропорт. Там нас уже ждет мой самолет. Мы полетим в округ Колумбия, сразу как только закончится снегопад. После того как приземлимся, направимся в один из моих отелей. — Достав из бумажника карточку, он протянул ей. — Здесь адрес. Возьми ее на тот случай, если захочешь сообщить Дженнифер или боссу свое местонахождение.
Десять лет назад он купил в федеральном округе Колумбия особняк девятнадцатого века и превратил его в роскошный отель для состоятельных людей, которые во время своих деловых поездок в столицу хотят чувствовать себя как дома.
Молча достав из своей сумки мобильный телефон, Кейт принялась набирать текстовое сообщение. Ее шелковистые волосы упали вперед. Ему нельзя забывать, что она представительница прессы и с ней нужно держать ухо востро.
— Не думай, что Хавьер такой же, как его кузина. Ты смогла обхитрить Элис, но Хавьер — совсем другое дело.
Не ответив, Кейт продолжила печатать.
— Довожу до твоего сведения, что я не обманывала Элис. Да, я пришла к ней, чтобы узнать о человеке, который случайно оказался на снимке, сделанном мной в доме сенатора Лэндиса. Это был ты. Элис сама мне рассказала о твоей сводной сестре. Я… я просто встречалась с людьми, попавшими в кадр, до тех пор, пока один из них не согласился рассказать мне о загадочном прошлом человека, который называл себя Дуарте Морено.
— Предупреждаю, если ты совершишь ошибку, и наш секрет будет раскрыт до окончания нашей мнимой помолвки, ты останешься ни с чем, — сказал он.
Кейт протерла линзу объектива мягкой желтой тряпочкой:
— Одна ошибка — и все? Никакого прощения? Каждый человек заслуживает второй шанс.
— Когда ставки так высоки, нет.
Одна-единственная ошибка, одна брешь в броне может стоить жизни ему или кому-то из его близких. Из-за такой ошибки его мать погибла, а Карлос был тяжело ранен.
— Тебе не интересно, почему Элис хотела раскрыть тайну твоей семьи?
— Ее мотивы не имеют значения.
— Тут ты ошибаешься. Они имеют большое значение.
— Хорошо. Можешь меня просветить.
Кейт навела объектив на его лицо. Он не стал возражать, и она сделала снимок.
— Элис хотела стать принцессой Медина. — Она положила фотоаппарат себе на колени. — Но как велико может быть удовольствие от тиары, если ее нельзя показать всему миру? Она хотела, чтобы о семье Медина узнали все, и моя фотография сделала это возможным.
— Только не говори, что она питала нежные чувства к одному из нас. Будь это так, она не предала бы нашу семью.
— Это верно. — Кейт задумалась на мгновение. — Ты ее любил? Ты поэтому сегодня сам не свой?
Причиной его волнения была Кейт, а не Элис, отношения с которой давно остались в прошлом.
— А ты как думаешь?
— Я думаю, что, наверное, очень больно, когда друг твоей семьи предает ее, особенно если этот человек много для тебя значил.
— У меня ничего не было с Элис. Пару раз я приглашал ее на свидания, не более. Она меня не интересует. Я не давал ей никаких надежд. У нее не было оснований строить на мой счет матримониальные планы.
Неожиданно Дуарте понял, что Кейт интересуется его прошлыми отношениями не как репортер, а как женщина.
Он положил руку на спинку кожаного сиденья. Кейт резко дернулась:
— Что ты делаешь?
Убрав назад ее волосы, он наклонился и принялся нежно покусывать губами мочку ее уха.
— Собираюсь поцеловать мою невесту.
Повернув голову, она ахнула от изумления, и он накрыл ее губы своими. Он положил руку ей на спину и притянул ее к себе. Расслабившись, она прильнула к нему. Ее язык осторожно коснулся его языка, затем еще раз, более смело.