Тридцать дней, тридцать ночей
Шрифт:
— Есть какие-нибудь изменения в состоянии отца? — спросил он брата.
— Жар спал, благодаря лекарствам ему стало легче дышать. — Тони забрался на пассажирское сиденье. — Но главная проблема по-прежнему не решена.
Дуарте повернул ключ в замке зажигания, и мотор тихо замурлыкал.
— Он решился на трансплантацию?
— Для нашего старика это неприятная тема. — «Порше» тронулся с места, и Тони вывесил руку из открытого окна. — Для начала ему пришлось бы отправиться на материк. Он категорически отказывается. Здесь врачи ничего сделать не могут.
— И мы будем сидеть сложа руки и ждать, когда он умрет? —
Они поехали по узкой мощеной дороге, идущей параллельно берегу.
Энрике Медина, может, и превратился в затворника, но на этом острове у побережья Флориды он воссоздал свое утраченное королевство в миниатюре.
Когда Дуарте впервые приехал сюда, тропические джунгли показались ему, восьмилетнему мальчишке, превосходным убежищем. Он ускользал от охранников и носился по острову, пока не валился с ног от усталости. Со временем он понял, что таким образом пытался заглушить боль, связанную с потерей матери. Тогда он и начал изучать боевые искусства, чтобы однажды вернуться на Сан-Ринальдо и разобраться с ее убийцами. Повзрослев, он осознал, что месть, которой он жаждал с детства, бессмысленна. Что мать все равно уже не вернуть, и нужно смириться и продолжать жить дальше. Должно быть, его отец пришел к такому же выводу.
Слова брата нарушили ход его мыслей.
— Небходимость переезда на материк — не единственная сложность. Подходящего донора найти непросто. Врачи говорят, что шансы возрастут, если это будет родственник.
— Это означает, что нам следует пройти тест на совместимость. Возможно, один из нас сможет отдать ему часть своей печени, — сказал Дуарте без промедления.
— Он наотрез отказывается. Говорит, что для нас это слишком рискованно. — Тони отвернулся и уставился на океан.
В то время как Дуарте бегал, чтобы справиться со своим разочарованием, Антонио плавал и занимался серфингом.
— Он упрям как осел.
Тони посмотрел на него с кривой улыбкой:
— Не тебе об этом говорить. Меня удивляет, что ты привез Кейт Харпер сюда и отдал ей кольцо нашей матери. Ты не из тех, кто прощает.
Обручальное кольцо Беатрис было у Карлоса. Она носила его на правой руке. Их мать была знатного происхождения, но ее семья обеднела. Она хотела, чтобы ее сыновья с уважением относились к чужому труду и сочувствовали народу Сан-Ринальдо.
Интересно, какой была бы их жизнь, если бы она не погибла? Если бы ей удалось покинуть страну вместе с ними? Но ее нет рядом, и мучать себя всеми этими бесконечными «если» бессмысленно. В последнее время Дуарте часто о ней думала в связи с ухудшающимся здоровьем отца. Возможно, сейчас он увидит его в последний раз.
Больница, одноэтажное белое здание с красной черепичной крышей, походила на диковинную птицу, сидящую посреди подстриженной зеленой лужайки. В одном крыле располагались кабинеты специалистов, в другом — палаты, лаборатория и процедурная. Здесь есть все необходимое, чтобы заботиться о здоровье небольшого населения острова. В основном это люди, сбежавшие с Сан-Ринальдо вместе с королевской семьей.
Припарковавшись перед входом, Дуарте убрал ключи в карман. Охранники приветственно кивнули, но не сдвинулись с места.
Автоматические двери открылись, и в ноздри ударил запах антисептика.
Тони показал брату, куда нужно идти. Впрочем, в какой палате
Глубоко вдохнув, Дуарте вошел внутрь. Тони проследовал за ним.
Его отец не требовал для себя дополнительных удобств. В палате были только кровать, стул и столик с ноутбуком.
Энрике Медина, лежащий на кровати в пижаме с орнаментом в индийском стиле, был небрит. Судя по одному лишь этому, Дуарте мог сказать, как тяжело он болен.
Со времени последнего визита Дуарте, состоявшегося в мае, когда на острове гостила их сводная сестра Элоиза, его отец очень похудел.
Энрике прокашлялся и поправил кислородные трубки, вставленные в его нос.
— Спасибо, что приехал, сынок.
— Разумеется, я приехал, — сказал Дуарте, пройдя в глубь помещения.
Его отец никогда не любил объятий и поцелуев, поэтому он наклонился и просто похлопал его по плечу.
— Антонио говорит, что твой организм хорошо реагирует на лечение. Когда ты согласишься на трансплантацию печени?
Нахмурившись, пожилой мужчина перевел взгляд со старшего сына на младшего:
— С каких пор ты стал таким же занудой, как твой брат?
Тони развернулся на каблуках:
— Кажется, меня зовет охрана.
Когда за ним закрылась дверь, Дуарте продолжил:
— Вижу, ты такой же упрямый, как всегда. Я только не ожидал, что ты перестанешь бороться.
— Я все еще жив, не так ли? Врачи списали меня со счетов еще несколько месяцев назад. — Он махнул рукой, на которой виднелись синяки от капельницы. — Но хватит о моем здоровье. Мне неинтересно обсуждать мои болячки. Я хочу больше узнать о твоей невесте.
Дуарте опустился на стул.
— Думаю, мне следует отложить ваше знакомство. Тогда ты дольше протянешь, — улыбнулся он.
— Если кто-то из моих сыновей пообещает подарить мне внука, я, возможно, пробуду вместе с вами еще девять месяцев.
— Несправедливо возлагать ответственность за продолжительность своей жизни на нас.
— Ты прав. — Несмотря на болезнь, во взгляде Энрике была прежняя решимость. — Что ты собираешься с этим делать?
Дуарте тщательно взвесил каждое слово, прежде чем ответить ему. Антонио отец передал свое чувство юмора, Карлосу — напористость. Дуарте унаследовал от Энрике его способность разрабатывать стратегии, поэтому быстро придумал, что нужно сказать отцу, чтобы тот поскорее встал с больничной койки.
— Ты познакомишься с Кейт, когда достаточно окрепнешь и сможешь покинуть больницу.
Кейт не сомневалась, что увидит красивый дом, но особняк Медина превзошел все ее ожидания. Каждый изумленный возглас Дженнифер напоминал ей о неловком положении, в котором Кейт оказалась по вине Дуарте.
Кто бы на их месте не смотрел с раскрытым ртом на всю эту роскошь? Они с Дженнифер выросли в небольшом домике в пригороде Бостона. Кейт выкрасила стены спальни Дженнифер в желтый цвет и развесила повсюду фотографии цветов и птиц. Она приложила большие усилия, чтобы ее сестре было комфортно. Дженнифер любила свою комнату и называла ее садом. Неудивительно, что она была так очарована буйством растительности, окружающей особняк Медина. На его территории запросто могло поместиться несколько отелей. Вот только постояльцев отелей не сопровождают мрачные охранники.